Глава I

Проблемы теории этногенеза, моделирование этнодемографических процессов в пассионарной популяции

Страсти, порождаемые поверхностным обсуждением национальных вопросов и необдуманными административными действиями, нешуточные, чему все мы стали свидетелями в последнее время. Однако можно ли решать национальные вопросы научно, не прибегая к силе? Не только можно, но и нужно. Для этого необходимо предварительно изучить этническую историю конкретного региона, руководствуясь общими представлениями о законах этногенеза в целом. К сожалению, соблюсти указанное условие до недавнего времени было трудно, поскольку отрицалась сама возможность существования законов этногенеза. Тем не менее они существуют и известны специалистам, знакомым с этнологической парадигмой Л.Н. Гумилева [+1]. Довести эти законы до широкой научной аудитории, продемонстрировать дедуктивную силу парадигмы Л.Н. Гумилева - важнейшая задача современной науки.

I.1. ДВА ПОДХОДА К ИЗУЧЕНИЮ ЭТНИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ

Нет необходимости подчеркивать актуальность понимания этнических процессов. Казахстан, Армения, Азербайджан, Прибалтика, Осетия... Произошедшие здесь события заставили вновь задуматься о национальном вопросе, который до 80-х гг. считался в нашей стране полностью решенным [+2]. Тогда утверждалось, что в СССР сложилась новая историческая общность - советский народ, обладающая общесоветской гордостью, которая "глубже и шире естественных национальных чувств каждого в отдельности из народов, составляющих нашу страну" [+3].

Сейчас для всех очевидно, что теория национальных отношений в минувшие годы была весьма далекой от действительности. Именно в разработке теоретических аспектов этнонациональной проблематики "особенно негативно сказался застой", - отмечал в своей последней книге крупнейший представитель советской этнографической науки акад. Ю.В. Бромлей и далее совершенно справедливо добавлял: "...новые подходы к ней поэтому настоятельно требуют избавления от талмудизма и начетничества, заздравных формул" [+4].

К настоящему времени в российской этнографической науке сложились два направления. Эти направления, получившие широкое освещение и в научной, и в научно-популярной литературе, достаточно полно изложены, с одной стороны, Л.Н. Гумилевым в трактате "Этногенез и биосфера Земли" [+5], с другой, - Ю.В. Бромлеем в двух монографиях [+6]. Взгляды этих ученых формировались не в вакууме. Сравнив определения понятий и освещение этнических проблем в каждом направлении, мы можем оценить их взаимовлияние и моменты принципиальных различий. Такое сравнение необходимо, во-первых, потому, что географы, которым в первую очередь адресована настоящая книга, при чтении трудов последователей Бромлея и Гумилева могут представить их школы тождественными благодаря текстологической близости (без учета, конечно, некоторых нюансов). Во-вторых, некоторые терминологические расхождения, например наименования таксонов этнической иерархии, могут натолкнуть на еще более ошибочный вывод о том, что мнения этих ученых противоположны практически во всем и лишь иногда они говорят одно и то же, но о разных вещах. И, в-третьих, следует четко определить принципиальное различие школ в оценке энергетического фактора как побудительной причины процессов этногенеза.

Начнем с одного из основных понятий современной этнографии - понятия "этнос". Этот термин был введен в этнографию Л.Н. Гумилевым, который писал в 1967 г.: "Мы отказываемся от использования терминов "народность", "племя", "нация" и вводим термин "этнос"" [+7]. Позже понятие "этнос" было принято и школой Ю.В. Бромлея: "...важным представляется употребление данного термина в качестве своего рода эквивалента слова "народ" или, точнее говоря, для общего наименования таких образований, как "племя", "народ", "национальность", "нация"" [+8]. Оба определения этноса по форме подобны: у Л.Н. Гумилева "этнос - коллектив особей, противопоставляющий себя всем прочим коллективам" [+9], у Ю.В. Бромлея - "этносу присуща непременно антитеза "мы" - "они"" [+10]. Но в понимании природы этноса они расходятся принципиально.

Ю.В. Бромлей считает этнос явлением социальным, которое "не существует вне собственных социальных институтов различных уровней (от семьи до государства)... Ведь социальное в широком значении данного слова включает в себя и этническое, следовательно, этносы сами представляют собой социальные институты" [+11]. В соответствии с этим "возникновение этнических общностей относится к периоду развитого первобытного (бесклассового) общества" [+12].

С точки зрения Л.Н. Гумилева, человеческое вовсе не тождественно социальному. Более того, этнос следует рассматривать как форму адаптации вида Homo sapiens в биоценозе конкретного ландшафта, причем не столько в структуре, сколько в поведении [+13]. Основоположники исторического материализма были правы, когда подчеркивали природную основу развития человечества: "...одним из природных условий производства для живого индивида является его принадлежность к какому-либо естественно-сложившемуся коллективу: племени и т.п.". При этом "общность по племени, природная общность выступает не как результат, а как предпосылка" [+14].

"Нет ни одного реального признака для определения этноса, - пишет далее Л.Н. Гумилев, - применимого ко всем известным нам случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда нет. Вынести за скобку мы можем только одно - признание каждой особи: "мы такие-то, а все прочие другие"" [+15]. "Противопоставление "своих" и "чужих" ("мы" - "они"), данное непосредственно членам этноса в ощущении, и служит "индикатором" для определения этнической принадлежности" [+16], а тем самым и особым типом системообразующей связи в этносе. Таким образом, этнос возникает как. целостность, противопоставляющая себя всем остальным целостностям того же типа, и исчезает как система с потерей ощущения "своих" и "чужих". При этом хотя этническая принадлежность и обнаруживается в сознании людей, она не есть продукт самого сознания и, очевидно, отражает какую-то гораздо более глубокую сторону природы человека. "Самосознание только опознавательный знак, а не сущность предмета" [+17].

Последовательное изучение этноса как сложного природного явления невозможно без использования принципов системного подхода. Здесь мы опять находим лингвистическое подобие формулировок двух школ. Ю.В. Бромлей определяет этнос как систему, системную целостность [+18]. Под этим подразумевается "совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными чертами и особенностями культуры и психики" [+19]. В поисках таких черт Ю.В. Бромлей останавливается на "представлении об определенной идентичности" [+20], "единообразии в самых различных сферах культуры" [+21], "однородности психики членов этноса", т.е. ищет подобия, тождества. В результате принцип системности подменяется "принципом сходства и похожести, по необходимости внешней, так как внутренние связи при этом подходе уловить невозможно" [+22]. По представлениям Л.Н. Гумилева, системный подход определяется как "установление динамических связей между различными людьми. Простейшая система - семья состоит из мужчины и женщины и держится на их несходстве. Усложненная этническая система, или суперэтнос, также держится на несходстве входящих в него людей, но на устойчивости характера и направления связей" [+23]. Короче говоря, основной единицей отсчета при системном подходе к этносу служит не человек, а "характеристика связи". Поэтому у системы нет и не может быть системообразующего элемента, а есть системообразующие связи определенного типа.

Разное понимание принципов системного подхода привело и к различиям в описании таксонов этнической иерархии. При анализе иерархической структуры этнических систем оба ученых исходят из правила подчиненности низших таксонов высшим. У Л.Н. Гумилева это система: субэтнос - этнос - суперэтнос, у Ю.В. Бромлея: субэтнос - этнос - метаэтническая общность. Сходство, как и в предыдущих случаях, кончается внешним подобием схем.

Поскольку школой Ю.В. Бромлея приписывается этносам социальная природа, а системность понимается как идентичность элементов множества, то в качестве одного из примеров метаэтнической общности ею приводится политическое объединение народов СССР - советский народ, который обладает "не только единой территорией и экономикой, но также общей культурой и общим самосознанием" [+24]. Возникшая в результате интеграции новая историческая общность - советский народ - представляет "первое в истории человечества межэтническое (межнациональное) образование, сложившееся на базе социализма" [+25]. Хотя метаэтносы и являются высшим уровнем этнической иерархии, имеющим "общие черты культуры и единое самосознание", их преждевременно считать единым этносом или нацией, так как они метастабильны, "находятся в состоянии перехода и изменения состояния" [+26] в направлении "этнического подразделения основного уровня" [+27], т.е. обычного этноса (народа). В рамках этих представлений "систематизирующим фактором, основным объективным критерием" для выделения метаэтносов служат "те или иные компоненты культуры: язык, религия, тип хозяйства" [+28]. Так появляются на свет металингвистические, метаэтноконфессиональные, метаэтнополитические и метаэтнохозяйственные общности.

Приведенная классификация носит формальный характер, что отмечает и сам Ю.В. Бромлей, когда пишет: "...классифицировать явления можно по любому признаку, в полном отвлечении от его значимости для таковых" [+29]. Однако что получается при формальной систематике, можно показать на примере из цитируемой монографии, где в соответствии с лингвистическим принципом автор считает метаэтносом славян. Тогда из этноса выпадают карелы и вепсы, которые являются субэтносом русского этноса, но по языковому признаку к славянам отнесены быть не могут. Легко проверить, что и другие компоненты культуры: религия, хозяйство, единая государственность - не способны однозначно определить макроэтнические образования, реальность которых не подлежит сомнению. К таким реальностям относятся "Римский мир" (Pax Romana), Левант, Византия, Западная (романо-германская) Европа, или "Христианский мир", Россия, Великая Степь, Китай и т.п.

Позиция Л.Н. Гумилева и его последователей опирается в этом вопросе не на формализм определений, а на естественноисторический фундамент. Еще в 1970 г. Л.Н. Гумилев писал: "Почти все известные нам этносы сгруппированы в своеобразные конструкции - "культуры" или "суперэтнические целостности"" [+30]. "Названия "культур" условны: романо-германская, мусульманская, византийская, средневековая и т.п., но каждая из них является своеобразной целостностью бытия, а не случайным обобщением, принимаемым для удобства классификации. Смена культур означает смену участвующих в их образовании этносов", - отмечал он же [+31].

Единственным надежным критерием для отличия суперэтносов, как и этносов, служит не язык, не религия, а стереотип поведения. "В единой системе этносов, например в романо-германской Европе, называвшейся в XIV в. "Христианским миром" (хотя в него и не включались православные народы), стереотип поведения разнился мало, и этой величиной можно было пренебречь. Но в системе, условно именовавшейся "мусульманскими народами", он был настолько иным, что переход отмечался специально" [+32].

Коренным отличием реально существующих суперэтносов является то, что суперэтносы возникали всегда, а не только при зрелом капитализме, как считает Ю.В. Бромлей [+33], и вовсе не представляют собой "перехода" или слияния нескольких этносов в один. Они живут довольно долго, в течение нескольких формаций, и более устойчивы, нежели этносы. Продолжительность их существования даже давала повод современникам рассматривать себя как "состояние", но на самом деле это были медленно протекавшие процессы, причем не межэтнической интеграции, а постепенного упрощения этнических систем всех уровней. Упрощения как серии необратимых потерь и утрат, включая исчезновение отдельных этносов и субэтносов, а в итоге и всей "культуры" в целом.

Согласно теории этногенеза Л.Н. Гумилева [+34], можно определить суперэтнос как систему этносов, возникшую в результате пассионарного толчка в одном регионе и связанную общностью исторической судьбы. Учитывая, что каждый этнос представляет собой оригинальную форму адаптации человека в биоценозе ландшафта, можно заметить, что суперэтносы обычно существуют в границах своих этноландшафтных зон.

Так, северная граница "Римского мира" не пересекала зоны распространения виноградной лозы, а южная - степных и полупустынных ландшафтов Аравии и Африки. "Мусульманский Восток", или Левант, как суперэтнос не выходил далеко за пределы адаптации финиковой пальмы, возделываемой в оазисах, и почти совпадал с зоной полупустынь, где сложился замечательный симбиоз человека и верблюда. Сухие степи Евразии, раскинувшиеся от Венгерской пушты на западе до склонов Хингана на востоке, представляли экологическую нишу Степного суперэтноса, которую в наше время заселяют потомки тюрок и монголов - умелых пастухов и всадников. Великая Китайская стена отделяет степные ландшафты от субтропического Китая - Поднебесной Империи, где в бассейне меандрирующих Хуанхэ и Янцзы живут народы Китая, кропотливо выращивая рис.

Здесь речь идет именно об этноландшафтных зонах, которые образуются в результате взаимодействия человека и ландшафта, когда они начинают дополнять друг друга. Конечно, отдельные особи находят пропитание и за пределами кормящего этнос ландшафта, как делали это, например, англичане в Индии, или как поступают жители современных мегаполисов и урбанистических конгломераций. Но с точки зрения истории этносферы это кратковременные флуктуации, исключение, а не правило. На популяционном уровне, т.е. на уровне этноса в целом, существование вне этноса немыслимо. И потому современная промышленная цивилизация обречена. Она не исчезает лишь из-за беспрецедентных темпов ограбления накопленных биосферой миллиардами лет природных ресурсов и осквернения неповторимых ландшафтов.

Ландшафт действует на этнос принудительно, и потому при его смене этнос вынужден либо исчезнуть, либо выработать новые формы адаптации, что означает смену стереотипа поведения. А последнее уже свидетельствует о появлении нового субэтноса или даже нового этноса, если популяция мигрирует за пределы этноландшафтной зоны. Так, русские крестьяне и казаки, переселяясь в Сибирь, создали ряд оригинальных вариантов общерусской культурной традиции, не покидая при этом привычного пойменно-лугового ландшафта таежной зоны. И потому в Сибири сложилось несколько субэтносов великороссов: челдоны, индигирцы (русскоустьинцы), марковцы, якутяне, карымы и др. В том же случае, когда крестьяне селились за рубежом привычного ландшафта, популяция преображалась до неузнаваемости и происходила этническая дивергенция. Например, в лесотундре Таймыра на базе смешения северных якутов, "объякученных" тунгусов (эвенков) и старожильческого русского населения (затундренных крестьян) появился своеобразный новый этнос - долгане.

Утверждать, что на территории нашей страны складывается или уже сложился один суперэтнос (а тем более метаэтнос), нельзя. Государственные границы СССР захватывали как минимум семь суперэтносов, каждый из которых занимает преимущественно свою экологическую нишу, или этноландшафтную зону, и имеет неповторимую историческую судьбу, т.е. оригинальный стереотип поведения и определенную традицию взаимоотношений с соседними суперэтносами. Их слияние было бы возможно лишь при полной нивелировке всех разнообразных ландшафтов, что следует признать принципиально неосуществимым даже в далекой перспективе. Невозможность слияния вовсе не означает неспособности к добрососедству и искренней дружбе. Наоборот, единственно верный девиз устойчивого сосуществования народов в полиэтничном государстве: "В мире, но порознь". Вражда и кровопролитие начинаются как раз тогда, когда людям внушают, что они одинаковы. Грозным предупреждением от соблазна "слияния" для всех этнополитиков должен послужить пример Кампучии, где тотальному геноциду предшествовала идеологическая кампания создания единой кхмерской нации [+35].

Выделяя такие метаэтносы средневековья, как Православная Русь, Католическая Западная Европа, Византия, Ю.В. Бромлей [+36], связанный собственным принципом классификации, не замечает, что эти, на самом деле, суперэтносы существуют как явления этносферы и в настоящее время, хотя и под другими именами. Так, Католическая Западная Европа после Реформации стала называться "Цивилизованным миром", который включает в себя сегодня не только народы Западной Европы, но и потомков европейских колонистов и эмигрантов в США, Канаде, Австралии, Южной Африке. В эту суперэтническую целостность входят народы бывшей Австро-Венгрии (чехи и венгры), к ней же примыкают поляки и этносы Балтии, в том числе эстонцы, латыши и литовцы.

Суперэтнос не есть общность духовная или политическая, это общность природная. Западную Европу от России, Российского суперэтноса, являющегося генетическим продолжением Православной Руси, отделяет сейчас, как и в средневековье, невидимая ландшафтная граница - нулевая изотерма января. Качественный скачок в климатических условиях детерминировал на востоке иные формы адаптации. Русские как этнос связаны с азональным пойменно-луговым ландшафтом рек таежной зоны, где образовали уникальный симбиоз с коровой, которая служит прекрасным источником органического удобрения, необходимого для малоплодородных подзолистых лесных почв [+37]. Русские дали название и всему суперэтносу, в который, помимо них, вошли, начиная с XIII в., финно-угорские народы Восточной Европы: карелы, вепсы, зыряне (коми), мордва, удмурты и др., а также православные украинцы, чуваши и множество сибирских народов, включая алеутов. Строго говоря, сибирские охотники и оленеводы: самоеды (ненцы), ханты, манси, нганасаны, селькупы, тунгусы (эвенки и эвены), юкагиры, коряки, чукчи - представляли еще недавно самостоятельный Циркумполярный суперэтнос. Его отделяла от "России" опять-таки невидимая граница распространения вечной мерзлоты. К северу от нее, в зональные ландшафты тайги и тундры, русская земледельческая культура не проникала. Зато на смену травяному покрову здесь приходят ягельники - экологическая ниша северного оленя, домашнего и дикого, с которыми неразрывно связано существование перечисленных северных народов. В настоящее время Циркумполярный суперэтнос практически полностью вошел в Российский, однако это вызвано искусственной кампанией перевода кочевников на оседлость, которая грозит исчезновением их самобытного традиционного хозяйства и с ним суперэтнического своеобразия, а в результате - самому человеческому существованию.

Суперэтносы долго, но не вечно живущие этнические системы. Их границы подвижны не только в пространстве, что связано с крупными вековыми вариациями климата, но и во времени. Причиной тому служат как внутренние закономерности этногенеза, так и воздействие соседей. Принципиальное значение для контакта имеет знак комплиментарности взаимодействующих этносов [+38].

Положительная комплиментарность двух основных суперэтносов нашей страны, Российского и Степного, явилась залогом как создания Московского государства, а затем и территориального расширения Российской Империи, так и нерушимости СССР в годы второй мировой войны. Комплиментарность есть неосознанная и не предопределенная какими-либо видимыми причинами взаимная симпатия (или антипатия = отрицательная комплиментарность) различных суперэтносов, этносов и даже отдельных персон.

Именно такая комплиментарность послужила поводом для дружбы Александра Невского и сына Батыя - Сартака. Но, видимо, она же существовала и на уровне этносов русских и татар, так как политическая зависимость Руси от Сарая не воспрепятствовала открытию в столице Золотой Орды еще в 1260 г. епископской кафедры с русским епископом, а после "великой замятии" принять на Русь бежавших от погрома чингисидов и рядовых монголов, которые, крестившись, пополняли московское войско; их фамилиями наполнена "Бархатная книга". Иван IV положил конец политической самостоятельности Орды, но это не помешало говорить в Кремле по-татарски и даже посадить на престол касимовского хана. После штурма Казани геноцида не было, как не было его и после похода Батыя. Наоборот, степняки стали добровольно входить под власть "Белого царя". Вначале - калмыки и буряты, затем - казахи и киргизы.

Каждому, кто хоть сколько-нибудь неповерхностно знаком с историей России, ясно, что присоединение Сибири было бы немыслимо без добровольного согласия и взаимного доверия. Подвергать сомнению этот факт - значит подтачивать этническую ось российской государственности.

Завоевывать пришлось Кавказ и Среднюю Азию. Но Грузия добровольно вошла в состав России; присоединение Армении было, по существу, освобождением единоверцев, а завоевание Азербайджана диктовалось необходимостью установления удобной для России границы с Ираном. Теми же политическими (пограничными) соображениями были вызваны походы М.Г. Черняева и М.Д. Скобелева. Да, военные действия на Кавказе и в Средней Азии были, но здесь, как и в Прибалтике, русские столкнулись с двумя суперэтносами. Грузины и армяне представляли собой осколки Византии; туркмены, узбеки, таджики, турки вместе с крымскими татарами входили в Мусульманский суперэтнос. Византия была исторически дружественна Руси, и комплиментарность христиан Кавказа с россиянами предопределила их присоединение к России. Мусульманский мир со времен Мамая был принципиальным противником Москвы, и это породило детерминированную цепь событий, закончившуюся созданием православной империи, хотя, строго говоря, исход войн с Крымом, а затем с Турцией и Ираном мог быть и совершенно иным.

Отдельный суперэтнос представляют собой евреи - обитатели антропогенного городского ландшафта. То, что евреи не этнос, а именно суперэтнос, или совокупность этносов, различающихся между собой, как французы, испанцы, итальянцы и ирландцы в Западной Европе, продемонстрировало создание государства Израиль. Здесь положение европейских евреев (ашкенази) и афроазиатских евреев (сефарды), не говоря уже о фаллашах, значительно отличается. Весьма не похожи и сами сефарды (как и ашкенази): бениисраэль Индии, джадиды Ирана, крымчаки, йеменские евреи и др.

Реальность различия суперэтносов бывшего СССР подтверждается существенными отличиями в их демографической эволюции [+39], а также результатами смешанных браков, о которых пишет Ю.В. Бромлей в своих монографиях. Так, в Прибалтике в смешанных семьях эстонцев, латышей и литовцев с русскими лишь от одной трети до половины подростков называют себя русскими. В Средней Азии и на Кавказе почти все дети не считают себя русскими (русская здесь, как правило, мать ребенка); зато в Чувашии почти 98% подростков из чувашско-русских семей именуют себя русскими [+40]. Никакого объяснения такому расхождению результатов метисации Ю.В. Бромлей не дает. Однако с учетом реальности существования Западноевропейского, Мусульманского и Российского суперэтносов реакция прибалтийских и среднеазиатских подростков понятна. Что же касается чувашей, то они входят в Российский суперэтнос и потому выбирают в качестве этнической суперэтническую принадлежность. Выбор подростков во всех трех случаях не может считаться случайным или субъективным, так как речь идет о достаточно больших численных выборках. Тем самым реальность существования суперэтносов подтверждается еще и статистически.

Сравнительный анализ двух школ в советской этнографии показывает их сходство на текстологическом уровне при глубоком различии на уровне гносеологическом. Следует отметить, что высокая творческая активность Л.Н. Гумилева порой была источником новых, не общепринятых подходов у Ю.В. Бромлея. Например, описывая эффект аберрации дальности, по причине которой представитель этноса характеризует себя по мере удаления от суперэтноса представителем все более высокого (общего) таксона, Л.Н. Гумилев писал в 1967 г.: "Так, карел из Калининской области в своей деревне назовет себя карелом, а прибыв в Ленинград, - русским... для того, чтобы казанский татарин объявил себя русским, ему нужно попасть в Западную Европу или Китай. Там, на фоне совершенно иной культуры, он назовет себя русским, прибавив, что, собственно говоря, он татарин. А на Новой Гвинее он же назовет себя европейцем" [+41]. В 1973 г. читаем у Ю.В. Бромлея: "Попав в Японию, белорус на фоне совершенно иной культуры назовет себя сначала русским, прибавив затем, что он, собственно говоря, белорус. А на Новой Гвинее он же назовет себя европейцем" [+42]. Таким образом, во всем, о чем говорилось выше, наблюдается параллелизм в подходах, примеры которого можно многократно увеличить [+43]. Однако в конечной точке, где решается вопрос о побудительных причинах этнических процессов, школы Ю.В. Бромлея и Л.Н. Гумилева расходятся принципиально.

Используемый школой Ю.В. Бромлея метод познания "от общего к частному" [+44], от "абстрактного к конкретному" часто оставляет представителей этой школы в плену собственных исходных посылок, заставляя пасовать перед мозаичной этнической реальностью. Именно по причине исповедуемой методологии Ю.В. Бромлей категорически отрицает энергетическое начало как основу этнических процессов и уж тем более не принимает открытый Л.Н. Гумилевым эффект пассионарности: "Между тем совершенно очевидна неправомерность отождествления физической энергии людей с их активностью", - пишет он [+45]. Последняя цитата иллюстрирует и неприятие естественно-исторического подхода в этнографии и характерную для представителей умозрительных направлений вульгаризацию позиции естественников, сводящую ее к зримо-физическим объектам (в данном случае, видимо, к физической силе, здоровью конкретного человека).

В действительности, Л.Н. Гумилев привлекает энергетические представления для объяснения дискретности (прерывистости) процессов этногенеза, которая, очевидно, сопряжена с энергетическими затратами этноса как биосферного феномена. При этом под пассионарностью он понимает эффект открытой В.И. Вернадским биохимической энергии живого вещества, выражающийся на организменном уровне как непреоборимое стремление индивидуума к далекой цели, ради которой он готов пожертвовать не только своей жизнью, но и жизнью потомства. Проявления пассионарного признака инициируют образование этнических систем и процессы этногенеза. Исходя из этого, Л.Н. Гумилев и его ученики рассматривают этнические процессы как природное явление, которое протекает и будет протекать (в соответствии со своими законами развития) до тех пор, пока существует на Земле жизнь и формируются биохоры, высшим звеном которых служит человек. Тем самым под этногенезом понимается весь процесс жизнедеятельности этноса - от времени возникновения до исчезновения его как системы. Напротив, Ю.В. Бромлей вместе с большинством этнографов под этногенезом понимает лишь процесс становления этноса и его происхождение, т.е. только первую фазу этногенеза в терминологии Л.Н. Гумилева.

Таким образом, краткий обзор принципиальных моментов в теоретических построениях двух школ в советской этнографии приводит к выводу, что если направление Ю.В. Бромлея находится в русле традиционной этнографии и палеоэтнографии, по своей природе описательных, по методологии же литературно-исторических, то направление Л.Н. Гумилева находится на стыке исторической науки и естественных наук. Своеобразие подходов и широкое использование данных географии, метеорологии, генетики и даже астрофизики и геотектоники выделили научное направление Л.Н. Гумилева из классической этнографии в самостоятельный раздел учения о биосфере - этнологию. Сам Л.Н. Гумилев обосновал это так: "...человек не только член общества, но и этноса... Он сопричастен биосфере... он оставляет свой след путем свершения событий, которые составляют скелет этнической истории - функции этногенеза, в этом аспекте история - наука естественная" [+46]. Различается социальное существование человека и его существование в составе природных коллективов, принципиально несводимых ни к какой социальной форме. Последние и будут предметом исследования этнологии, когда "гуманитарная историческая география и палеоэтнография превратятся в естественную науку - этнологию" [+47].

В настоящем параграфе раскрыта только малая часть арсенала альтернативной концепции, названной нами пассионарной теорией этногенеза. Более широкое применение ее потребовало бы нескольких монографий (две из них уже изданы Л.Н. Гумилевым [+48]). Однако мы хотели показать, что без широкого изучения всемирной этнической истории, знакомства со всей имеющейся литературой, умения цитировать оппонентов и применять научные дефиниции, без достоверной статистической информации и открытого обсуждения иных концепций этнография никогда не превратится в этнологию, которая может не только правильно описывать феномен этноса, но и постичь законы его изменения.

I.2. МОДЕЛИРОВАНИЕ ПРОЦЕССА ЭТНОГЕНЕЗА (ВЫБОР УРАВНЕНИЙ) [+49]

I.2.1. Нелинейные модели

Попытаемся описать процесс этногенеза как эволюцию динамической системы. Возможность такого описания появилась благодаря теории этногенеза, предложенной Л.Н. Гумилевым [+50]. В соответствии с этой теорией этнос сопряжен с биологической популяцией, в которой он воспроизводит себя из поколения в поколение. Механизмом преемственности здесь служит сигнальная, или условно-рефлекторная, наследственность [+51]. Посредством ее передается поведенческий стереотип и, таким образом, реализуется культурная программа этноса. Одновременно в процессе эволюции этноса реализуется и программа генетическая. Популяцию, сопряженную с этносом, будем вслед за Л.Н. Гумилевым называть этнической (или пассионарной). Этническая популяция состоит из индивидов трех типов: пассионариев, гармоничных особей ("гармоничников") и субпассионариев. Пассионарность - эффект геобиохимической энергии живого вещества, выражающийся на этническом (популяционном) уровне в демографической и миграционной активности, а на индивидуальном - как непреоборимое стремление к намеченной цели, как способность индивида к целенаправленным сверхнапряжениям. Психологически пассионарность проявляется как импульс подсознания, противоположный инстинкту самосохранения. У пассионариев эффект энергии живого вещества велик. У субпассионариев энергии, наоборот, не хватает, а у "гармоничников" она находится на среднем уровне, который обеспечивает этнической популяции, состоящей из гармоничных особей, равновесие в биоценозе своего ландшафта - гомеостаз, в смысле Л.Н. Гумилева.

Принципиальным в теории этногенеза Л.Н. Гумилева является положение о генетической наследуемости пассионарного и субпассионарного признаков. Это позволяет использовать для описания эволюции этнической популяции аппарат популяционной генетики. Наибольший практический и теоретический интерес при построении математической модели этнической популяции представляет основной закон этногенеза, который состоит в том, что каждый этнос имеет возраст. Характерное время жизни этноса 1200-1500 лет.

Рождение этноса связано с появлением пассионарной популяции. Признак пассионарности у части индивидов по гипотезе автора теории возникает в результате эксцесса - микромутации на поведенческом уровне, так называемого пассионарного толчка [+52]. Через 130-160 лет в ареале толчка формируются новые этносы с оригинальным стереотипом поведения, связанные с обновленными пассионарными популяциями, которые в дальнейшем последовательно и синхронно проходят все фазы этногенеза (возрасты этноса). Л.Н. Гумилев выделяет шесть таких фаз: подъем, акматическая фаза, надлом, инерция, обскурация и мемориальная фаза, переходящая в гомеостаз [+53]. Каждая фаза характеризуется некоторым уровнем пассионарности этноса - пассионарным напряжением. Уровень пассионарности этноса, или плотность пассионариев в этнической популяции, определяется эмпирически по политической, миграционной активности этноса. Это позволяет построить эмпирические кривые этнической активности (кривые этногенеза), имеющие характерную импульсную форму [+54].

Однако на фоне общего взлета или снижения уровня пассионарности происходят более или менее периодические осцилляции активности этноса. Каждый такой период локального подъема или снижения пассионарного напряжения представляет своеобразную эпоху. Точки смены эпох фиксируются как критические моменты, роковые события в истории этноса. Кривая этногенеза несет богатую и универсальную информацию о закономерностях этнической эволюции. Поэтому создание адекватной математической модели изменения этнической популяции, позволяющей описывать кривую этногенеза, таит в себе далеко идущие перспективы.

Как и при изучении динамики структуры биологических популяций, здесь возможны два подхода: дискретное и непрерывное описание. Оба подхода к этнической популяции в некотором смысле дополняют друг друга. Дискретное моделирование позволяет учесть возрастную и половую структуру этноса. Непрерывное моделирование дает возможность получить качественные закономерности, особенно важные на начальном этапе работы. Мы ограничимся формулировкой двух простейших непрерывных моделей.

I модель (двухаллельная модель пассионарной популяции). Предположим, что пассионарность индивида, входящего в этническую популяцию, контролируется гипотетическим геном, который может находиться в двух состояниях: Р - пассионарность, S - фон (уровень гомеостаза). Считаем, что признак пассионарности не связан с полом, а полиплоидия отсутствует. Пусть х, у, z - численности генотипических групп соответственно с генотипами (Р,Р), (P,S), (S,S).

Модель представляет собой систему трех автономных уравнений первого порядка относительно переменных х, у, z: (1)

Здесь t - время; N = x+ у +z - общая численность популяции; а, b, с, d, е, f - коэффициенты плодовитости соответствующих пар хх, ху и т. д. Предполагается абсолютная панмиксия в популяции. Коэффициенты 1/2, 1/4, входящие в правые части уравнений системы, соответствуют менделевским законам наследования. Элиминация особей происходит лишь за счет смерти. При этом каждая генотипическая группа имеет свой коэффициент смертности - kx, ky, kz. Предположим, что в гомеостазе все индивиды популяции гомозиготны, т.е. ген имеет лишь одно состояние S. В этом случае х = 0, у = 0, z = N и так как популяция находится в равновесии с биоценозом, то dz/dt = 0, т.е. f = kz. Пусть новое состояние гена Р, характеризующее пассионарность, возникло в результате микромутации. Поэтому в начальный момент времени N(0) = No, у(0) = 0, х(0) = x << N.

Систему уравнений (1) удобно переписать в переменных N, р = х/N, q = y/N:

Здесь s =1-p-q. Заметим, что уравнения (3) и (4) зависят только от переменных р и q и описывают динамическую систему на плоскости, в квадрате [0, 1] ? [0, 1]. Уравнение (2) представляет собой уравнение для численности популяции и решается после решения (3) и (4). Если задать коэффициенты a, b,...,ky , kz, то система (1) или (2)-(4) будет описывать "рассасывание" пассионарного гена Р в популяции. Основная задача состоит в таком подборе значений коэффициентов, чтобы зависимость процентного числа пассионариев p(t) в популяции качественно повторяла кривую этногенеза. Подобные решения получаются уже в случае b = c= d = e = f = kx = ky = kz и a=(7-:- 8,5)b. При этом фаза подъема составляет около 100 - 200 лет при выборе коэффициентов смертности равными 0,01 или 10%.

II модель (трехаллельная модель пассионарной популяции). Простейшая двухаллельная модель не учитывает трех фенотипов, выделенных Л.Н. Гумилевым: пассионариев, "гармоничников" и субпассионариев, поскольку в ней "гармоничники" представлены как смешанный тип. Можно избежать такого упрощения, предположив, что в популяции помимо равновесного состояния гена G (гармоничность) присутствуют два мутантных состояния: Р (пассионарность) и S (субпассионарность) - и выделить в популяции шесть генотипических групп: РР, PG, PS, GG, GS, SS. Получающаяся при этом система уравнений аналогична системе А.В. Костицына [+55]:

где xi (i=1,...,6) - численности генотипических групп; djk - коэффициенты плодовитости пар xjxk; vjkⁱ - коэффициенты наследственности, задающие распределение новорожденных по генотипическим группам.

Система уравнений (5) хорошо известна в математической генетике. В некоторых частных случаях можно даже получить решение в аналитическом виде. Исследование особых точек системы и построение конкретных решений - самостоятельная задача.

I.2.2. Линейная модель

В предыдущих моделях скорость роста численности генотипических групп зависела от численности самих групп нелинейно. Это сужает возможности исследования. Можно предложить другой подход к построению математической модели этнической популяции, позволяющий получить систему линейных уравнений. Как и ранее, будем разбивать этнос на группы с тремя типами поведения: пассионарии, гармоничные особи и субпассионарии. Оставим в силе соглашение о том, что типы поведения определяются различными парами комбинаций из трех генов: Р, G, S.

Введем переменные величины для момента времени t² [+56]:

X1^t - количество женщин - пассионариев;

X2^t - количество гармоничных женщин;

X3^t - количество женщин - субпассионариев;

X4^t - количество мужчин - пассионариев;

X5^t - количество гармоничных мужчин;

X6^t - количество мужчин - субпассионариев;

Задаем четыре набора коэффициентов:

Fi - фертильности, i = 1,..,6;

Ri - репродуктивности, i = 1,..,6;

ki - смертности, i = 1,..,6;

Aij, Aji - аттракции, i = 1,..,3, j = 4,..,6.

Через D Xi^t = Xi^t+1 - Xi^t обозначим изменение численности соответствующей части этноса за фиксированный единичный промежуток времени, как правило, за год. Будем считать, что прирост численности этноса складывается из репродуктивности различных типов пар, составленных из всевозможных комбинаций представителей различных частей этнической популяции. Таких пар по представительству поведенческих типов с учетом полового диморфизма будет девять: (X1;X4), (X1;X5), (X1;X6), (X2;X4), (X2;X5), (X2;X6), (X3;X4), (X3;X5), (X3;X6).

Хорошо известно, что бывают случаи, когда одна женщина создает в течение жизни родительские пары с несколькими мужчинами и, наоборот, один мужчина - с несколькими женщинами. В линейном приближении число родительских пар, даже при различном количестве индивидов в разных частях этноса, можно считать равным.

Такой подход позволяет получить линейные уравнения, отличающиеся от предложенных А.В. Костицыным [+57]. Продолжая построение модели, положим среднестатистическую плодовитость родительской пары равной:

и получим прирост этноса от каждого типа пар:

Наследование генов Р, G и S будем считать подчиняющимся законам Менделя. С учетом полового диморфизма получим трехмерную матрицу наследования:

После чего можно записать в общем виде систему из шести линейных разностных уравнений, моделирующую динамику этногенеза трехкомпонентного этноса:

Считая коэффициенты zijⁿ , Fi, ki, Rij, Aij, Aji - независимыми от времени, преобразуем полученную систему.

Сначала выпишем одно из шести уравнений в развернутом виде:

Раскрывая скобки и приводя подобные члены при неизвестных X1^t, X2^t, X3^t X4^t, X5^t, X6^t, получим:

Или

где

Окончательно получаем:

В заключение отметим, что полученная система может быть использована в качестве вычислительной схемы для численных экспериментов на ЭВМ. Известно, что качественному анализу легче поддаются системы дифференциальных уравнений, нежели разностных. Возьмем вместо единичного промежутка времени промежуток D t. Переходя к пределу по D t - > 0, получим систему обыкновенных дифференциальных уравнений первого порядка с постоянными коэффициентами:

Эта система может быть исследована разными способами; кроме того, существуют методы ее непосредственного интегрирования [+58].

Проведенные исследования по теории этногенеза и пассионарности Л.Н. Гумилева показывают перспективность естественнонаучного подхода к изучению феномена этноса. Положение о генетической наследуемости пассионарности позволяет построить количественные модели динамики пассионарного напряжения и численности этноса, т.е. вплотную подойти к решению проблемы долгосрочного демографического прогноза. Но и не только демографического. Раз пассионарность проявляется прежде всего в политической истории, мониторинг пассионарности может оказаться незаменимым инструментом политического и геополитического предвидения.

Разработка надежных методик измерения (психофизиологического и психологического) пассионарности и субпассионарности позволит создать тесты для профотбора, выделения групп риска по субпассионарности, что особенно актуально в наше время, так как нехватка пассионариев и избыток субпассионариев в русском этносе очевидны для всех.

Примечания

[+1] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Вып. 1-3. М. Л., 1979.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989.

[+2] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983., с. 339

[+3] Там же, с. 373

[+4] Бромлей Ю.В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов. М., 1983., с. 178-179

[+5] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.

[+6] Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981., Очерки теории этноса.

[+7] Гумилев Л.Н. О термине "этнос". // Докл. ГО СССР. Л., 1967. вып. 3., с. 4;
Гумилев Л.Н. Этнос и ландшафт // Изв. ВГО 1968, т. 100, вып. 3., с. 194

[+8] Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973., с. 27

[+9] Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии // Вест. Ленингр. ун-та. 1965, N 18., с. 113

[+10] Бромлей Ю.В. Этнос и этнография., с. 31

[+11] Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии., с. 31

[+12] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса., с. 387

[+13] Гумилев Л.Н. Этнос как явление. // Докл. ГО СССР. Л., 1967. вып. 3.

[+14] Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46., с. 462-463

[+15] Гумилев Л.Н. О термине "этнос". // Докл. ГО СССР. Л., 1967. вып. 3., с. 5

[+16] Гумилев Л.Н. Этнос и ландшафт // Изв. ВГО 1968, т. 100, вып. 3., с. 194

[+17] Там же, с. 195

[+18] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса., с. 56

[+19] Там же, с. 58

[+20] Там же, с. 176

[+21] Там же с. 207

[+22] Гумилев Л.Н. О сущности этнической целостности (Ландшафт и этнос. XII) // Вестн. Ленингр. ун-та. 1971, N 24, с. 104

[+23] Там же, с. 105

[+24] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса., с. 273

[+25] Там же, с. 358

[+26] Там же, с. 82

[+27] Там же с. 391

[+28] Там же, с. 82-83

[+29] Там же, с. 24

[+30] Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Природа 1970 N1., с. 55

[+31] Гумилев Л.Н. Этнос и ландшафт // Изв. ВГО 1968, т. 100, вып. 3., с. 195

[+32] Гумилев Л.Н. Этнос как явление., с. 92-93

[+33] Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии., с. 68

[+34] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.

[+35] Косиков И.Г. Этнические процессы в Кампучии. М., 1988.

[+36] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса., с. 291-292

[+37] Иванов К.П. Эколого-географический подход к изучению сельского населения и сельских хозяйств // Вестн. Ленингр. ун-та. 1985, N 7.,

Иванов К.П. Эколого-географическое исследование сельской местности Нечерноземной зоны РСФСР// География и хозяйство. Л. 1987.

[+38] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.

[+39] Иванов К.П. Взгляды на этнографию, или Есть ли в советской науке два учения об этносе // Изв. ГО СССР. 1985, т. 115, вып. 3.

[+40] Бромлей Ю.В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов., с. 154

[+41] Гумилев Л.Н. О термине "этнос". // Докл. ГО СССР. Л., 1967. вып. 3., с. 4

[+42] Бромлей Ю.В. Этнос и этнография., с. 99

[+43] Иванов К.П. Взгляды на этнографию, или Есть ли в советской науке два учения об этносе

[+44] Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса., с. 22

[+45] Там же, с. 213

[+46] Гумилев Л.Н. Гуманитарные и естественнонаучные аспекты исторической географии. // Экономическая и социальная география: проблемы и перспективы. Л., 1984., с. 51

[+47] Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии // Вест. Ленингр. ун-та. 1965, N 18., с. 56

[+48] Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989. Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л., 1990.

[+49] Направление математического моделирования разрабатывается при участии А.В. Норина (СПИТМО), А. Орехова (СПбГУ), А. Мудрова (СПбГУ).

[+50] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.

[+51] Лобашев М.Е. Сигнальная наследованность // Исследования по генетике. Вып. 1. Л., 1961.

[+52] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.

[+53] Там же

[+54] Там же

[+55] Арнольд В.М. Обыкновенные дифференциальные уравнения. М. 1971.

[+56] Автор, по сути, заменяет генотипические группы фенотипическими, что приводит к уменьшению числа уравнений с 18 до 6. - Прим. ред.

[+57] Матвеев Н.М. Методы интегрирования обыкновенных дифференциальных уравнений. М., 1963.

[+58] Арнольд В.М. Обыкновенные дифференциальные уравнения.

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]