Пространство России

Лавров C. Б.

Опубликовано // Журнал "Остров Крым", Рубрика "Геополитика", ╧6, 19?? г. - http://www.archipelag.ru/text/397.htm.

В начале сентября с.г. редакция журнала обратилась к доктору географических наук, президенту Русского географического общества Сергею Борисовичу Лаврову с просьбой поделиться размышлениями на тему, которая, на взгляд профессора, является актуальнейшей для современной России.

Причины развала СССР чаще всего трактуются со спекулятивных позиций "запрограммированности". Тезис этот в наиболее массовом варианте сводится к весьма тривиальному: "СССР - империя", "Все империи разваливались", значит... и т.д.

Более неожиданно другое объяснение - естественно-географическое: виновато, мол, слишком большое пространство... И это действительно неожиданно, ибо вся история русской и мировой геополитики свидетельствует о "плюсах" больших пространств.

Подобные "идеи" не новы. На этом "поле" работают уже не одиночки, а целые коллективы, и распространяет их многотиражный "Огонек". Видимо, после масштабной идеологической работы по развалу СССР постперестроечный журнал решил внести свою лепту и в развал России.

Цитируем: "Предельно допустимая(!) (выделено автором - С.Л.) площадь государства, после превышения которой существование страны делается энергетически невыгодным, равна приблизительно 500 тыс. км2". Для убедительности тезиса статья предваряется эпиграфом: "Да знаете ли Вы, что такое Россия? Ледяная пустыня. А по ней ходит лихой человек" (К.Победоносцев). А для "научности" указывается на выявленные лабораторией глобальных проблем при Институте безопасного развития атомной энергетики "физические закономерности развития страны" (Прощай, немытая Россия!//Огонек, 1996, ╧ 8). Напомним, что территория России - более 17 млн. км2, т.е. в 35 раз(!) выше "нормы". Но таких территориальных "монстров" не так и мало: 24 страны мира имеют площадь более 1 млн. км2, т.е. явно "запредельную", в том числе и те, которые считаются самыми развитыми (США, Канада, Австралия), и наиболее быстро развивающиеся (Китай), и самые крупные по населению (Индия, Бразилия). Кстати, грядущие энергетические проблемы Китая таятся отнюдь не в размерах его территории, а в том, что исчерпываются нефтяные ресурсы...

Согласно "Огоньку", в России все безнадежно и по другим параметрам. Кроме обширной территории у нее еще два "греха": многонациональность ("культурно-психологическая разница регионов", по элегантному выражению авторов) и еще худший - морозы. Но если среднегодовая температура в России +5,5╟, то в Канаде +5,1╟ (но живут же!), в Исландии +0,9╟, а в Финляндии, которая находится севернее основного массива России, +1,5╟. Парадоксы? Дело в том, что среднегодовая температура огромной страны - показатель почти бессмысленный, все равно что средняя температура у пациентов больницы: кто-то при смерти, а у других, наоборот, +36,6╟...

Подобного рода объяснения в геополитике не срабатывают. Справедливо в них лишь то, что энергетически эффективными бывают преимущественно небольшие страны. Не срабатывают и любые объяснения, игнорирующие географическое положение страны, в частности, сравнения показателей сельского хозяйства СССР-России и США, проводимые без учета "северности" нашей страны.

Смехотворны и "выводы" типа: "сепаратизм - не глупая амбициозность отдельных местных лидеров, а выражение объективных энергофизических механизмов истории". Пример Армении, объявившей когда-то свою АЭС источником всех зол, а недавно с помощью России восстановившей ее, - куда более объективная реальность. Надуман и вывод о том, что достаточно благополучным США, Канаде и Китаю также грозит развал...

А теперь всерьез о пространстве России. Со времен Петра I (с сегодняшних позиций его вполне можно назвать геополитиком) и вплоть до 1914 года Российская империя ежедневно расширялась на 83 км², т.е. на 80 тыс. км² в год. Только в XIX веке ее площадь увеличилась на 1/3. Это означает, что территория бывшего СССР на 90% была создана не "тоталитарным режимом", а столетними усилиями российских государственников и была не "лоскутной" колониальной империей, а органически единым геополитическим, экономическим и культурным пространством. Лев Гумилев отмечал, что "только в XVIII в. России удалось решить важнейшую проблему обретения естественных границ", при этом "включение в Московское царство огромных территорий осуществлялось не за счет истребления присоединенных народов или насилия над традициями и верой туземцев, а за счет комплиментарных контактов русских с аборигенами или добровольного перехода народов под руку московского царя". "Цивилизованные народы" обычно поступали со своими колониями иначе, отмечает ученый.

Хорошо известно (но, увы, забыто сегодняшними грузинскими политиками), как просила Грузия о присоединении. "...Долгое время первые Романовы - Михаил, Алексей, даже Петр - не хотели принимать Грузию, брать на себя такую обузу. Только сумасшедший Павел дал себя уговорить Георгию XIII и включил Грузию в состав Российской Империи. Результат был таков: в 1800 г. насчитывалось 800 тыс. грузин, в 1900-м их было 4 млн. И когда русские войска защитили Грузию от горцев, она много выиграла от этого".

Задолго до Гумилева значимость пространства подчеркивал великий русский географ П.Семенов-Тянь-Шанский: "...устойчива территория, которая простирается "от моря до моря". О том же говорил В. Вернадский: "Мы недостаточно оцениваем значение огромной непрерывности нашей территории. Подобно северо-американским Соединенным Штатам, мы являемся государством-континентом... Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнимым наступление единой мировой организации человечества".

Значение и выгоду больших пространств признавали как неоспоримую истину крупнейшие западные географы и геополитики - от немца Ф.Ратцеля до англичанина X.Маккиндера, отца геополитики как науки. Да и родилась-то геополитика, по одному из определений, как "наука о пространстве с точки зрения государства". А уже внутри нее развилась теория "больших пространств", особенно важных в нашем космическом веке. Конечно, геополитические мотивы использовались и для оправдания агрессии ("жизненное пространство", которого якобы не хватало Германии 30-40-х годов), но это - не вина теории.

Для России ее пространство - это и зона формирования евразийского суперэтноса, и зона длительного сосуществования и сотрудничества народов леса и степи, причем разнообразие ландшафтов всегда служило импульсом для установления связей и дальнейшего развития. Недаром сейчас много и справедливо говорится об утере единого экономического, военно-стратегического, информационного, экологического пространства; однозначны и выводы - сугубо негативные. Одна деталь: у России сейчас осталось всего 8 надгоризонтных радиолокационных станций (РЛС), определяющих направление полета ракет, но четыре из них расположены на чужой территории (Рига, Мукачево, Севастополь, Балхаш). От их функционирования зависит обороноспособность и безопасность страны, особенно в условиях приближения НАТО к границам России.

Экологические резервы России - это 45% ее территории, не отягощенные антропогенной и техногенной нагрузкой, чистые природные регионы, преимущественно в Сибири. Они влияют на обстановку не только в "остальной России", но и на всей планете. Это ли не свидетельство значимости обширных пространств?

Пространство России - не только материальная, но и моральная, духовная категория. Александр Дугин отмечал, что "отношение к пространству у русских особое, подчеркнуто священное и даже антиутилитарное - русские никогда не стремились эксплуатировать свои земли, извлекать из них максимальную выгоду. Русские - хранители пространства, а не расчетливые колонизаторы или добытчики".

Почему же эти - немного абстрактные - вопросы о роли пространства вообще вдруг стали жизненно важными для России? Ведь, казалось бы, и сократившегося на 5 млн. км2 (в сравнении с СССР) пространства России вполне достаточно... Дело в том, что большое пространство - зона жизненных интересов России - сжимается и трансформируется под натиском Запада. Этот натиск идет под соблазнительным лозунгом "геополитического плюрализма", на деле означающим максимальную поддержку тех соседей России, которые выступают против любых попыток интеграции, и тех, кто занимает антироссийскую позицию.

Пояс "осколков", по выражению американского геополитика С.Коэна (другие названия этого пояса: "серая зона" - министр иностранных дел ФРГ К.Кинкель; "провалившиеся страны" - западная геополитическая литература), отделяет нашу страну от Центральной и Западной Европы. Самой сложной частью этого пояса является северная - страны Балтии. Экономически их функция относительно России была цинично, но верно определена В. Жириновским как "паразитарный трансферт". Это и контрабандный реэкспорт цветных металлов из России; и авиапереброска 18 т(!) российских денег из Эстонии в Чечню; и новые пути транспортировки наркотиков на запад; и "черная дыра" латвийских железных дорог на пути грузов, следующих из России в Калининград.

Эта экономическая функция дополняется внешнеполитической: лидеры стран, где большинство русскоязычных - "неграждане", пытались препятствовать приему России в Совет Европы. Еще опаснее военная перспектива - принятие стран Балтии в НАТО, так как в этом случае полетное время ракеты до центра европейской территории России составит 1,5-2 минуты...

Суть дела не в каких-то территориальных претензиях к странам Балтии (анекдотично, но имеет место обратное!) - они все-таки лежат за пределами исторической территории России. "Западная граница православной религии отделяет их от России и на картах современных французских геополитиков", а С.Хантингтон называет эту границу "зоной конфликта в тринадцать веков". Дело в обеспечении российской безопасности, которая должна осознаваться и за пределами российской территории - в "ближнем зарубежье", странах Балтии. Ситуацию на Украине известный американский миротворец на Балканах Ричард Холбрук оценил как "критический элемент европейской безопасности". Заметим, не в бывшей Югославии, а на Украине! Экономическое и военное заигрывание Запада с Украиной очевидно - не случайно она стала третьим объектом финансовых вливаний США после Израиля и Египта. И, наконец, Молдавия, с известным стремлением ее властей к полной "румынизации", уже переоборудующая аэродром в Маркулештах для приема самолетов НАТО...

Ситуация на Кавказе, в Закавказье и Средней Азии требует детального анализа. На южных рубежах России формируется единая исламская дуга - государств и наций - с возрастающим уровнем координации. В Закавказье идет геополитическая "нефтепроводная война" Запада (при активной "пробивной" роли Турции) против России, целью которой является отключение нашей страны от участия в транспортировке нефти каспийского шельфа на запад. При этом "контрдействия" России явно неадекватны: блокада пророссийской Абхазии в угоду крайне ненадежному союзнику - Грузии.

Возвратимся к теории "больших пространств", популярной в правых кругах Запада. Николай фон Рейтор, видный американский юрист и политолог, так определяет это понятие: "Большое пространство - это географически ограниченное пространство, которое находится в сфере влияния государства, представляющего определенную политическую идею - идею-силу". (Заметим, что "идея-сила" - формула евразийцев.) Касаясь современной ситуации, он отмечает, что "воссоздание русского Большого пространства является абсолютной геополитической необходимостью для России". Географически это пространство бывшего Советского Союза, территориальная целостность которого была когда-то гарантирована Хельсинкскими соглашениями 1975 года.

Речь идет не о "восстановлении бывшего СССР" (как любит интерпретировать эту ближайшую задачу "демпресса"), а о четком обозначении и отстаивании очевидной сферы государственных интересов России. Это не надуманная проблема, а тяжелая реальность в условиях массированного геополитического (военно-стратегического, геоэкономического, психологического) давления Запада.

Вот в чем должны заключаться приоритеты внешней политики страны, включающие адекватные ответы на внедрение в эту сферу (в особенности через экономические каналы), смену приоритетов (поиск истинных партнеров), в частности, налаживание более прочных связей с некоторыми странами вне "ближнего зарубежья" (Иран, Китай), наконец, жесткое реагирование на приближение НАТО к границам России.