|
Интервью "Вера - это культура"Александр Михайлович ПанченкоОпубликовано в // Адрес в Интернете - http://ikorkin3.narod.ru/stish3.html#panch. Не стало академика Александра Михайловича Панченко. Несколько лет тому назад мне посчастливилось взять у него небольшое интервью. Тогда в поисках Александра Михайловича в Пушкинском Доме я наткнулся на его бронзовый бюст - аккурат напротив кабинета с табличкой ╚Академик А.М. Панченко╩. Но при ближайшем рассмотрении бронзы на ней обнаружилось пенсне и невесть откуда взявшаяся табличка ╚Антон Павлович Чехов╩. Есть в облике русского интеллигента при всем разнообразии типов и особенностей какая-то общая родовая черта: нечто такое неуловимое в одежде, в том, как она сидит, в жестах, в умении вести речь и даже молчать. И Панченко был из этой породы. Мне кажется в нем, как сказал бы Чехов, все было хорошо. И ясный ум историка, и облик этакого добродушно ворчащего дядьки, не бесхребетность, но мягкость, умение выслушать собеседника, что к сожалению в последнее время прочти исчезло, и отсутствие апломба, как осознание своей силы, и даже его борода. Какая-то полураскольничья, полуакедемическая, замечательная русская борода.Такое ощущение, что с исчезновением известного филолога, специалиста по древней русской литературе, автора и ведущего передач о русской истории, академика, русская культура окончательно осиротела. Собственно об этом и был наш разговор, на который он согласился удивительно просто: ╚Приезжайте╩. - Александр Михайлович, за перемещением вас по телеканалам трудно уследить. Вы то появляетесь в сетке вещания, то вдруг исчезаете. Есть надежда увидеть в вас со своей передачей на одном из центральных каналов? - Вы знаете, сейчас же это никому не нужно. Телевидение пало. Как пала нация. Как┘ все пало. Они теперь песни поют и играют в наперсток. Ну пожалуйста, пусть играют. Только зачем часами отнимать у нас время? По-моему, публика ото всего этого уже устала┘ - У вас как у знатока русской, истории, литературы, цивилизации нет ответа на традиционный русский вопрос, что нам делать? Или, как писал Чаадаев, наша цивилизация - пример окружающим, как жить нельзя? - Еще на заре славянской культуры кем-то из тогдашних ученых мужей было отмечено, что Господь разделил дарование по нациям. Очень умно, кстати. У ассиро-вавилонян - астрология, у египтян - геометрия, у греков - риторика. А мы, что, славяне? А нам Он дал литературу! У греков алфавит слагался столетиями, если не тысячелетиями. А у нас его, бах! - Кирилл и Мефодий взяли и сделали. Хорошо сделали. Мы не способны, я в этом уверен, к юриспруденции и к экономическим наукам. Что и доказывает наше теперешнее положение. Вот у них был Адам Смит, Рикардо. А русские выдумали один экономический закон. Называется он - основной экономический закон социализма: неуклонное повышение благосостояние трудящихся! Мы - не плохие. Мы просто не способны. Давайте это осознаем и пошлем учиться, причем не так по-дурацки┘ - Вот посылали же Егор Тимурыча в Гарвард┘ - Ну, знаете, учиться-то тоже надо уметь. Гарвард - для них, а не для нас. Ты должен думать - а как к нам-то все это приспособить. Вполне возможно, что надо ото всего этого учения отказаться. Вот смотрите. Налоги никто не платит. Мой друг, директор русской службы ╚Свободы╩, приехал. Заходит ко мне. Открываю почтовый ящик. Там какая-то бумажка. Налоговая инспекция прислала. Я взял ее и выбросил. А он мне: ╚Ты что? Я в Америке все записываю, плачу┘╩. А я ему: ╚Тут порядки советские, дурила. Америка - это Америка. А Россия - это Россия. Не пойду и все. И больше не пришлют!╩ Или вот пошел мой друг в налоговую инспекцию (я, кстати, тоже позже все-таки сходил и заплатил). Живет он бедно, как и все писатели. Что-то вспомнил, написал. Там сидит барышня. И он говорит: ╚Я вспомнил╩. - ╚Честно?╩ - ╚Честно╩. А она ему: ╚А у нас сумма меньше, чем у вас, другие данные╩. Так что же мне, говорит, делать? Она отвечает: ╚А вы бросьте это┘╩ Комедия! Так что все это надо учитывать и действовать по обстановке. Что меня волнует сейчас, так это наша легкость, с которой мы отказываемся от наших древних привычек. От своей кухни. Вот - пицца. А почему - не пироги с капустой, кулебяка, расстегаи, оладьи и т.д.? Где, к примеру, наше замечательное льняное масло? В нас сидит какая-то смердяковщина. Наступление на привычки обывателя меня всегда оскорбляло. История, в конце концов, не только парад Победы, блокада Ленинграда и т.д. История - это то, что я привык делать, кушать, как вести себя. Хотел жене подарить беличью шубу (государственную премию получил, а так, с чего дарить-то?), так у нас уже много лет нет беличьих шуб. Раньше беличья шубка была одной из самых дешевых одежд. Смех┘ У нас должны быть нормальные развлечения, опять же связанные с русской традицией: лапта, а не бейсбол и т.д. Горе в том, что сейчас нет никакой приходской жизни. В церковь зайдешь - полмиллиона народа. А приход должен быть - 150 человек. Чтобы все друг друга знали. Ведь это очень важно. Он, к примеру, киллер. Ах, ты - киллер? Причастия у батюшки не получишь и т.д. Большевики пытались заменить приходскую жизнь собраниями .Конечно, замена была кисловатая, но что-то было. Они делали это глупо. Были какие-то персональные дела, моральный облик┘ - Что творится сегодня с Пушкинским Домом? - Что касается Пушкинского Дома, то он пока держится. Хотя я должен вам рассказать очень страшную историю. К нам приезжал как-то Константин Натанович Боровой┘ - Уже страшно┘ - Директор позвонил. Приезжай. Я говорю: ╚Не приеду. Я - не манная каша. Я могу и┘╩ В общем - способен на резкие поступки. Тот спрашивает: ╚А как вы живете?╩ Как, говорят, живем, ясно - как, как все, так и мы. Кое-как┘ А чего же, говорит, не продадите что-нибудь? У нас же все есть. Не только рукописи. Хотите нотный автограф Моцарта? - Тоже есть. Баха? - Пожалуйста. - На самом деле - организовали бы аукциончик┘ - Да, кинжал Лермонтова можно ╚толкнуть╩, все равно он у нас - ╚валяется╩ и т.д. Директор говорит: ╚Очень хорошая идея, Константин Натанович!╩ А потом позже мне: ╚Я не нашелся, что ему ответить┘╩ А я говорю: ╚Я нашелся бы, я бы ему пинка┘╩ За все историю Пушкинского Дома были только две пропажи! Антиленинские частушки - первая. Вторая - в 42-м году, в страшный голод. У нас был такой экспонат - сноп пшеницы, подаренный крестьянами села Карабиха Некрасову. И вот сотрудники телеграфировали директору в Казань - можно ли намолоть и съесть? И он дал телеграмму: ╚Валяйте, ребята!╩ И 31 декабря съели. Это был новогодний ужин! А то - продать? А что? Если такая пьянка
пошла, то начнем с музеев. В Горном
институте, к примеру, потом перейдем к
Академии художеств, к Кунсткамере.
Раскинемся. 200 лет будем пить! Как же это,
товарищи? Ведь это все не наше. Мы просто
приставлены к нему. Это - национальное
достояние! Все пропьешь - ничего не
останется┘ Или взять кришнаитов. Ну, какие они кришнаиты? Возле Казанского собора они у нас с бубенчиками что-то там такое выписывают. Стыдно это все┘Это неотесанность наша такая. Об этом тоже очень важно знать - почему неотесанность? Неотесанность - завоевание советского времени. Так сложилась судьба нашей деревни, лагеря, террор - трагедия, но это наиболее болезненная. Как Лев Николаевич Гумилев говорил, вот так держите полный чайник в руке, рука чуть дрогнула, вода пролилась, вот вам и революция. Уничтожение крестьянской Руси - вот что самое страшное! Потому что крестьянин, пока он живет в деревни, он на своем месте. Это еще Глеб Успенский отмечал. Как только в город приезжает, он спивается. Возвращается, все опять по-старому. Самое жуткое то, что крестьяне, Ельцин, например, или там Хрущев, вот они приезжают в город с сознанием универсала. Крестьянин же гораздо лучше погоду предсказывает, чем телевидение, Метео-ТВ. Он примет и теленка у коровы, и ребенка у жены, если уже на то пошло. Избу может построить. Он обязан это делать. Жизнь такая. И вот они с этим универсалистским сознанием, с универсальной культурой приезжают в город. А в городе только профессионалы. Вот смотрите, все идут на красный и едут на красный. Это все - крестьяне! Потому они и идут, как лошади ходят, у них там не обращают ни на что внимания. И вот крестьянин начинает учить людей, как стихи писать, как не писать. Картины. Эрнст Неизвестный стоит, а он: ╚Это кто - педераст что ли?╩ Неизвестный лучше знает, как писать и ваять, он - профессионал. Когда они станут в городской стороне горожанами, тогда, может, что-нибудь получится┘ - Кстати, о неотесанности. В стародавние времена неотесанных секли. Мне кажется, что нынешний премьер хорошо смотрелся бы с хлыстом, устраивая публичные наказания провинившихся министров Ну, сечь, может быть, не в прямом смысле слова, но высмеять. Они хотя бы стали числительные количественные склонять. Например, недавно выступает Руцкой. Он летчик. С летчика, конечно, какой спрос? Но все-таки - губернатор. ╚Надо мной никто никогда не довлел!╩ Довлеть, через ╚о╩ разумеется, откуда ему знать это слово? Он ведь тоже деревенский. Курянин! Довлеть в родстве со словом ╚довольно╩. Вот если бы мы с ним сели с бутылкой и закуской. Я бы ему сказал: ╚Руцкой, довлеет тебе 100 грамм?╩ Он бы ответил: ╚Нет, не довлеет. Мне довлеет 150!╩ Ну и отлично. Вот и научился бы┘ Ведь это оскорбительно! Или еще пример: ╚В мой адрес поступил телефонный звонок┘╩ Почему не сказать: ╚Мне позвонили по телефону╩? Ведь это так просто. И короче. И все понятно. А вот это - комплекс русской неполноценности: мэры, губернаторы, всякие там вице, премьеры? Ну почему? Витте был председателем кабинета министров. Он же нормально разговаривал. Я был на приеме в Кремле и один официант говорит все время: ╚Ай эм сорри, ай эм сорри┘╩ Я ему: ╚Брысь отсюда!╩ А эти все названия? Сначала написали ╚вавилон╩ латиницей, потом им подсказали, что получается - ╚бабилон╩! - Может быть, развал государства произошел и от неправильного словоупотребления. Вспомнить хотя бы горбачевскую речевую ╚кашу╩. Все началось с распада слова? В общем, это сыграло свою роль. Развал государства начался с ╚гэканья╩. Это признак того, что юг победил север. Ведь ╚гэканье╩ в свое время вошло в такую моду, что, к примеру, товарищ Лигачев, который из Сибири откуда-то, и он тоже ╚загэкал╩. Приспосабливались они. Начальство ╚гэкает╩ и они ╚гэкают╩. А Гоголь ведь не ╚гэкал╩. Или вот развал государства - ╚нечерноземье╩!
Как же так? Я - питерский. По матери -
псковские корни. Отец, правда, с юга. И я,
значит, - ╚не╩. Мы на вас смотрим, вы какое-то
там ╚нечерноземье╩. Вы - нелюди. Вы - не
глиноземье, не подзол. Как вас еще называть-то? Беседовал Игорь Михайлов. |
|
|
|