ТРИЛИСТНИК ПТИЧЬЕГО ПОЛЕТА

Карта 1. Племена Великой степи с VIII по X в. (108 KB)

5. Разорванное безмолвие (961≈1100) (окончание)

ОБМАНЧИВОСТЬ СЛОВ

Но если в привычном нам названии такой хорошо известной страны, как Китай, скрывается имя их злейших противников, то какой же камуфляж скрыт в этнониме татар? В VIII в. этот термин употреблялся однозначно как самоназвание небольшого народа, родственного киданям и татабам, но отличного от них. В XII в., после того как татары на некоторое время захватили политическую гегемонию в степях, татарами стали называть все степное население от китайской стены до сибирской тайги. Но в степи кроме татар в узком смысле слова жили другие племена, часть которых нам известна, а от многих остались только названия в китайских, точнее киданьских, источниках. Увы, эти названия невозможно отождествить. Из числа знаменитых кочевников прежде всего надо упомянуть кераитов, зафиксированных уже в начале XI в. Найманов нет, на месте их будущих кочевий обитал народ тикин [+102], видимо, потомки древних тюрок, укрывавшихся в горах Алтая [+103]. Воинственные меркиты и ойраты еще сидели в горной тайге Саянского хребта, но басмалы в Джунгарии опять стали набирать силу, и вместе с ними племя далиди, о котором ничего не известно, кроме того, что оно погибло. Уцелевшие от резни шато укрылись в степях Чахара; дансяны. не вошедшие в царство Тангут, - севернее Ордоса. И всех их кидани называли цзубу, а китайцы - да-дань, т.е. татары.

В Центральной Азии этническое название имеет двойной смысл: 1) непосредственное наименование этнической группы (племени или народа) и 2) собирательное, для группы племен, составляющих определенный культурный или политический комплекс, даже если входящие в него племена разного происхождения. Это отметил еще Рашид ад-дин: "Многие роды поставляли величие и достоинство в том, что относили себя к татарам и стали известны под их именем, подобно тому как найманы, джалаиры, онгуты, кераиты и другие племена, которые имели каждое свое определенное имя, называли себя монголами из желания перенести на себя славу последних; потомки же этих родов возомнили себя издревле носящими это имя, чего в действительности не было" [+104].

До XII в. гегемония среди племен Восточной Монголии принадлежала татарам, и поэтому китайские историки рассматривали монголов как часть татар в собирательном смысле термина. В XIII в. положение изменилось, и татар стали рассматривать как часть монголов в том же широком смысле слова, причем название татар в Азии исчезло и перешло на поволжских тюрок, подданных Золотой Орды, где с течением времени превратилось в этноним. В начале XIII в. названия монгол и татар были синонимами, потому что, во-первых, название татар было привычно и общеизвестно, а слово монгол ново, а во-вторых, потому что многочисленные татары (в узком смысле слова) составляли передовые отряды монгольского войска, так как их не жалели и ставили в самые опасные места. Там сталкивались с ними их противники и путались в названиях - например, армянские историки называли их мунгал-татарами, а новгородский летописец под 6742 (1234) г. пишет: ''Том же лете, по грехам нашим придоша языци незнаеми, их же добре никто же не весть: кто суть и откеле изыдоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их; а зовут я татары..." [+105]. Это была монгольская армия.

Исходя из собирательного значения термина татар, средневековые китайские историки делили восточные кочевые народы на три раздела: белые, черные и дикие татары [+106].

Белыми татарами назывались кочевники, жившие южнее пустыни Гоби, вдоль китайской стены. Большую часть их составляли тюркоязычные онгуты (потомки шато). От своих повелителей, киданей, и от соседей, китайцев, эти кочевники усвоили элементы цивилизации взамен утраченной самостоятельности. Они одевались в шелковые одежды, ели из фарфоровой и серебряной посуды, имели наследственных вождей, обучавшихся китайской грамоте и конфуцианской философии.

Черные татары, в том числе кераиты, жили в степи вдали от культурных центров. Кочевое скотоводство обеспечивало им достаток, но не роскошь, а подчинение "природным ханам" - независимость, но не безопасность. Война в степи не прекращалась и вынуждала черных татар жить кучно, огораживаясь на ночь кольцом из телег (курень), вокруг которых выставлялась стража. Однако черные татары презирали и жалели белых, потому что те за шелковые тряпки продали свою свободу чужеземцам и покупали плоды цивилизации унизительным, на их взгляд, рабством.

Дикие татары Южной Сибири промышляли охотой и рыбной ловлей, они не знали даже ханской власти и управлялись старейшинами, подчиняясь им добровольно. Их постоянно подстерегали голод и нужда, но они соболезновали черным татарам, вынужденным ухаживать за стадами, слушаться ханов и считаться с многочисленными родственниками. Выдать дочь замуж за черного татарина считалось жестоким наказанием для девушки, и те иногда предпочитали самоубийство необходимости доить овец и сбивать войлок. Монголы жили на границе между черными и дикими татарами - как переходное звено между теми и другими.

К числу "диких" племен, т.е. охотников и рыболовов, относились древние урянхаи [*81], жившие в Восточной Сибири, и народ уги - на Амуре [+107], а также многочисленные и разрозненные племена, обитавшие севернее Саянского хребта,- лесные народы. Эти последние в понятие цзубу, по-видимому, не входили, но все прочие перечисленные, безусловно, считались цзубу-кочевниками и как таковые несли ответственность за политику, проводимую их вождями. Во что это для них вылилось, мы сейчас увидим.

ВОЙНА ЗА СВОБОДУ

Как только кидани оправились от внутренних потрясений, они взялись за кочевников всерьез. В 1000 г. был пойман и казнен кочевой вождь Хунянь. Его преемник привел племена к покорности империи Ляо, и в 1003 г. кидани соорудили на берегу Орхона крепость Хотунь [*82], для наблюдения за кочевниками. В 1005 г. токуз-татары прислали киданям дань, а в 1007 г. киданьский карательный отряд обратил в бегство степных кочевников (цзубу), напал на уйгурские поселения в современном Ганьсу, но свирепость киданей вызвала поголовное восстание всех кочевых племен в тылу у карателей. В начале 1013 г. восстали татары и дансяны, но, не достигнув реальных успехов, ушли в глубь степей, снова став независимыми.

Однако угроза киданьской агрессии была столь ощутима, что кочевники постарались податься на запад и в конце 1013 - начале 1014 г. напали на Яркенд. Здесь их встретили карлуки, уже ставшие мусульманами, и после четырехлетней войны оттеснили их обратно в степи [+108]. Кочевников спасло от киданьской мести и расправы только очередное восстание приамурских племен, продолжавшееся два года (1014-1015), и конфликт киданей с корейцами, причем последние одержали полную и блестящую победу.

На фоне этой жестокой войны, когда буддисты империи Ляо, конфуцианцы империи Сун и мусульмане Средней Азии стали врагами кочевников, те обрели идейное знамя и способ для преодоления племенной розни в проповеди монахов, незадолго перед тем изгнанных из Китая и не находивших пристанища.

В 1009 г. приняли крещение от несторианских проповедников кераиты [*83]. Это был самый крупный и самый культурный из монголоязычных народов Центральной Азии, обитавший на берегах Орхона, Толы и Онгина, на том самом месте, где некогда утверждали свои державы хунны, тюрки и уйгуры. Численность взрослых кераитов определена для начала XI в. в 200 тыс. человек, которые, согласно легенде, приняли христианство [+109]. Следовательно, с учетом детей и стариков их было вдвое больше. Согласно легенде, обращение кераитов произошло вследствие того, что кераитскому хану, заблудившемуся в пустыне, явился св. Сергий и указал путь домой. Хан крестился со всем своим народом и получил имя Маргуз (Марк). Об этом событии был немедленно уведомлен мервский митрополит, к которому поступил запрос: как соблюдать посты кочевникам, не имеющим растительной пищи вообще. Митрополит запросил об этом важном каноническом казусе несторианского патриарха в Багдаде- Иоанна VI (умер в 1011 г.) и переслал кераитам разъяснение, что в пост надо воздерживаться только от мяса, а молочные продукты можно употреблять в пищу.

Примерно в это же время приняли христианство тюркоязычные онгуты, потомки воинственных тюрок-шато [+110] - последнего осколка хуннов. Онгуты обитали вдоль китайской стены, в горах Иньшаня, и служили маньчжурским императорам династии Кинь (Цзинь) в качестве пограничной стражи. Подобно многим другим кочевым племенам, онгуты охотно заимствовали материальные блага китайской цивилизации, но категорически не принимали китайскую духовную культуру и идеологию. Поэтому несторианство нашло в них верных и ревностных прозелитов. В это время были крещены гузы и отчасти чигили [+111]. У уцелевшей части уйгуров, обосновавшихся в Турфане, Карашаре и Куче, христианство вытеснило остатки манихейства. Даже среди самих киданей и подчиненных им племен Западной Маньчжурии оказался "некоторый христианский элемент", что и дало повод для возникновения в средневековой Европе легенды о первосвященнике Иоанне [+112]. Весьма интересно, что даже в долине Ангары, на берегу извилистой Унги с солоноватой водой, экспедицией А.П.Окладникова открыты несторианские погребения среднеазиатского, европеоидного антропологического типа [+113]. В XI-XII вв. здесь была область вольнолюбивых меркитов. Вне восточнохристианского единства остались только монголы, населявшие междуречье Онона и Керулена.

Известно, что русская православная миссионерская деятельность в Сибири, несмотря на мощную поддержку правительства, имела чрезвычайно малый успех. Тем более удивительны результаты, достигнутые несторианами, действовавшими только на свой страх и риск. Очевидно, они преодолели наибольшую трудность общения между разноязычными народами, т.е. нашли в языке местного населения слова, передававшие адекватно сложные христианские понятия [+114]. Благодаря этому они стали для южносибирских скотоводов своими, близкими, а их учение было усвоено органически, без применения насильственных мер, для которых у несторианских миссионеров не имелось никаких возможностей.

Затруднения, постигшие империю Ляо в 1014 г. [+115], и консолидация кочевников, несомненно имевшая место после принятия христианства, как и у всех других народов (русских, франков, англосаксов) [+116], заставили киданьское правительство умерить свои аппетиты и пожаловать вождю кочевников (цзубу) Уба [+117] титул царя. После этого шага воцарился мир, нарушенный через двенадцать лет опять киданями. Заключив в 1020 г. мир с Кореей и установив границу с ней по реке Яду, кидани снова заинтересовались западом. На этот раз они обратили внимание на усиление Тангута, но решили не давать повода к ссоре, до тех пор пока они не окружат его своими владениями [+118]. С этой целью они пытались снестись с Махмудом Газневи, но, убедившись в бессмысленности этой затеи, двинули свои войска на уйгуров и захватили город Ганьчжоу в 1020 г. Тангуты пришли на выручку и отразили киданьское войско, после чего сами взяли Ганьчжоу и присоединили его к своим владениям [+119]. Но пока киданьское войско двигалось из Маньчжурии в Ганьсу через степи, оно, очевидно, грабило местное население, и потому объединенные кочевники напали на отступавших киданей и нанесли им значительный урон [+120]. Ободренные успехом, они попытались вторгнуться в исконные киданьские земли, но тут были обращены в бегство регулярными войсками (1027). После этого мир был восстановлен, и надолго, потому что силы киданей были брошены на подавление восстания в Бохае (1029-1030) [+121].

Кочевники отнюдь не стремились к войне и в очередном конфликте киданей с тангутами в 1049 г. сами пригнали киданям коней для ремонта кавалерии. В это время у кочевников был уже "великий царь" [+122], т.е. объединение степи было закончено.

Весьма любопытно, что мусульманские авторы, сообщая о переходе в ислам десяти тысяч шатров тюрок, кочевавших в современном Казахстане, отмечают, что "неверными остались только татары и хатаи (кидани)" [+123], подтверждая тем самым тождество цзубу и татар. Очевидно, в понятие татар входили кераиты и басмалы, которые в отличие от карлуков не стали мусульманами. Это значит, что этноним татар уже получил собирательное значение.

Следующее восстание кочевников, по терминологии "Ляо ши", а точнее - война их с империей Ляо, вспыхнуло в 1069 г. [+124]. Но киданям удалось поймать вождя кочевников и доставить его для наказания в свое северо-западное управление.

Однако война не прекращалась до 1086 г., пока киданьский принц Елюй Жень-сянь, командовавший западной армией, не получил распоряжения "относиться по-дружески к вождю цзубу", после чего последний заключил с империей Ляо мир [+125].

Последний этап войны начался в 1092 г., когда киданьский принц Елюй Алусаогу неизвестно по какой причине напал на северных цзубу (кераитов). Могусы, вождь всех племен кочевников, принявший власть в 1089 г., ответил на удар ударом. Он призвал из Джунгарии басмалов, поднял приамурское племя уги, а один из его помощников отогнал киданьский скот и табуны, пасшиеся на западной границе (1094 г.). Но несмотря на эти энергичные действия, он не смог предотвратить вторжения киданьской армии в пределы степи, где кидани полонили много женщин и детей, а тангуты, ударив в тыл кочевников, победили и вывели из войны басмалов, закончив эту операцию в 1099 г. [+126].

Регулярная, хорошо обученная армия всегда сильнее ополчений, даже укомплектованных природными стрелками и наездниками. В военном деле, как и всюду, профессионализм мощнее дилетантизма. Поэтому не мудрено, что в 1097 г. вожди разных кочевых племен, находившихся в пределах досягаемости войск Елюя Алусаогу, просили мира и возвращения территории, захваченной киданями. В начале 1100 г. Могусы, покинутый своим народом, был захвачен в плен, отвезен в Среднюю столицу империи Ляо и там, на рыночной площади, при скоплении народа, праздновавшего победу, разрублен на куски.

И эту кровавую эпоху китайский источник характеризует так: "Этот период пользуется славою спокойствия. Как на севере, так и на юге забыты были брани; все заботились только о сохранении своей власти внутри и об уничтожении раздоров, происходящих от разделения; старались выказать свои доблести в привлечении иностранцев ласками и в подражании качествам предков, которых ставят в разряд мудрых. Можно сказать, что в то время кидани достигли известного совершенства" [+127].

Нет, здесь нет сознательного обмана! Хронист именно так воспринимал эпоху, а что касалось кочевников, тоскующих в плену, умирающих от ран в степях, их семей, лишенных стад и юрт, и вождя, замученного на глазах у всех, так ведь в каждом из нас достаточно сил, чтобы перенести страдания ближнего [*84]. Историк, воспитанный на китайской классической историографии, искренне рассматривал войну с кераитами как охоту на диких зверей. Но мы-то видим в них людей и поэтому можем констатировать, что в окитаенной империи Ляо сила права уступила место праву силы. Кидани наконец одержали победу, но она досталась им слишком дорого. Упадок династии, проводившей политику китаизации страны и подавления местных традиций, стал очевидным. Объединение кочевых племен распалось, но малая война продолжалась до 1119 г., т.е. после того, как империя Ляо зашаталась под ударами чжурчжэней, восставших в 1114 г.

Перипетии этой войны не относятся к нашей теме и описаны А.П.Окладниковым обстоятельно и живо [+128], поэтому ограничимся краткой, но патетичной цитатой из источника по истории династии Ляо, содержащей ретроспективный анализ происшедших событий: "Как сильны были кидани, когда они владели всей провинцией Янь и когда им покорствовали все иностранцы! Как слабы оказались они при малолетнем и безумном государе Тянь-цзо (1101-1125), когда нючжисцы (чжурчжэни, - Л.Г.) свободно проникли внутрь их владений и от одного их крика распалось здание их монархии! Не забудем однако же, что война есть злополучное орудие и что промыслом неба, видно, назначено, чтобы все переходило из одного состояния в другое; а когда дойдут до совершенного благополучия, то начинается период умаления; это общий закон для всех. Таким образом, сколь громко было возвышение киданей, столь же внезапно совершалось и их падение. Как это жалко!" [+129]

Действительно, расшатанная внутренними смутами империя Ляо, династия которой оторвалась от традиций своего народа, оказала чжурчжэням слабое сопротивление и пала в 1125 г., поставив уже разрозненных кочевников перед лицом нового, сильного врага.

ПРООБРАЗ ИОАННОВА ЦАРСТВА

Мы проследили историю кочевого объединения цзубу, или татар, не зря. Ведь это было именно то зерно, из которого выросла легенда о царе-первосвященнике Иоанне. Все совпадает- и ничто не похоже: вместо могучей империи, грозной для всех врагов христианской веры, - кучка кочевников, героически отстаивающая свободу и свой образ жизни; вместо изобилия даров природы - окраина пустыни; и самое главное: никому из европейцев от таких единоверцев никакого проку. Вот ответ на вопрос: почему до середины XII в. в Европе, как католической, так и православной, не возникло никакого интереса к Дальнему Востоку? А ведь получить исчерпывающие сведения было нетрудно. Караваны из Китая до Багдада и оттуда до Константинополя ходили регулярно. Мусульманские купцы добирались до Сибири, несторианские - держали в своих руках торговлю Средней Азии с Китаем. Обмен сведениями был возможен, но интереса к ним у практичных и сметливых европейцев не возникало. Им хватало по горло собственных неурядиц.

На Западе норманны захватили часть Франции, потом Англию и Южную Италию. В Священной Римской империи император то ходил в Каноссу на поклон к папе, то выгонял папу из Вечного города и заменял его своим ставленником, которого не хотели признавать феодалы - обладатели фактической власти. Византия одерживала победу за победой. Она справилась с Болгарией при помощи Руси, с Русью - при содействии печенегов. Присоединила к себе Сербию, Армению и Грузию, увенчав военные успехи крещением Руси, чем положила предел распространению латинства на восток и приобщила творческую, расцветающую страну к своему культурному облику. Идеологическое проникновение оказалось гораздо дешевле и куда эффективнее военных захватов.

В XI в. православие проникло в Среднюю Азию: в Мерве находился православный митрополит, а неподалеку, в Самарканде, сидел митрополит несторианский. По-видимому, какое-то количество православных появилось и в Хорезме, потому что там 4 июня в церковь приносили розы в память того, что Мария поднесла в этот день розу матери Иоанна Крестителя [+130]. Между православными и несторианами, видимо, шла холодная война. В 1142 г. яковиты примкнули к несторианам, причем единственным моментом, объединявшим эти два исповедания, была ненависть к византийской ортодоксии.

Арабы, естественно, приняли сторону несториан, католикос которых с 987 г. утверждался халифом. В 1062-1072 гг. халиф постановил, чтобы настоятели монастырей яковитов (монофизитов) и мелькитов (православных) подчинялись несторианскому католикосу. При войне с греками арабы рассматривали несториан как своих союзников и требовали, чтобы те возносили молитвы за их победу [+131]. Долгое время европейцы не считали азиатских христиан за серьезную силу. О несторианах знали только, что они пособники арабов в войне против христиан, но маломощные и не заслуживающие внимания.

Однако несторианство распространялось, и к началу XII в. оно составляло уже культурный массив, хотя и разрозненный политически. Победа чжурчжэней и образование империи Кинь (совр. чтение Цзинь) были для кочевников тяжелым ударом, но главные силы их врагов оттянул Китай, и в начале XII в. чжурчжэни вели себя по отношению к степи довольно пассивно. Только в 1135 г. они объявили войну кочевникам, которых на этот раз возглавили монголы. В 1139 г. они нанесли чжурчжэням поражение у горы Хайлинь, чем заставили последних прекратить наступление в Китае и перебросить часть войск на северную границу. Впрочем, это не спасло империю Сун, которая в 1141 г. признала себя вассалом империи Кинь. После победы над китайцами чжурчжэни возобновили войну с монголами, длившуюся до 1147 г. и закончившуюся победой монголов, отстоявших Великую степь, в которой расцвела и укрепилась несторианская церковь.

ОПЫТ ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО ОБОБЩЕНИЯ

А теперь бросим взгляд на события, протекшие за тот же период в Европе. Это будет именно взгляд с птичьего полета, потому что для нашей темы важно уловить генеральное направление разворота событий, т.е. принять ту степень приближения, при которой детали взаимно компенсируются. При этом нас интересует только одно явление: этно-культурная дивергенция европейского этнического массива, выразившаяся в расколе церкви и в появлении новой суперэтнической целостности с романо-германским наполнением.

Мы покинули Восточную Европу в момент торжество иудейской Хазарии, захватившей там гегемонию. Русь тяготилась сложившейся ситуацией, искала союзников, и в 961 г. в Киев прибыл посол Оттона I, епископ Адальберт [+132]. Он был принят княгиней Ольгой, но его проповедь не имела успеха. Русь осталась в русле византийской политики, тем более что интересы Киева и Константинополя совпадали.

Одним походом 965 г. Святослав покончил с существованием иудейского правительства Хазарии, верного союзника мусульманского Востока. Но удержаться на завоеванных землях русский князь не мог: низовья Волги были захвачены хорезмийцами [+133], водораздельные степи - гузами, а хазары, избавленные русскими от непопулярного правительства, сохранили за собой речные долины Дона и Терека [+134]. Лишенная объединяющего начала, степь перестала угрожать самостоятельности русского государства, что позволило Святославу выполнить второе задание Византии - разгромить Болгарию. Но увлекшись успехами, он вошел в конфликт с Иоанном Цимисхием, потерпел поражение и погиб в 972 г. от руки печенегов при возвращении в Киев. Для русской земли в этом поражении не было ущерба, потому что отказ от авантюристической политики на Балканах позволил Владимиру Красное Солнышко основательно укрепить границы Руси и обеспечить ее экономический и культурный рост.

И последнюю, наиболее блестящую победу одержала Византия в 988-989 гг., не пролив ни капли крови. Великий князь киевский Владимир принял крещение и связанную с ним культуру из рук греческих монахов. Но позиции в Западной Европе Византия потеряла.

В 962 г. немецкий король Оттон I короновался в Риме императорской короной. Этим не столько фактом, сколько символом романо-германская Европа снова, после Карла Великого, заявила о своей самостоятельности и равенстве с Византией. Коронация Оттона I не начало и не конец, а переломный пункт процесса обособления западного культурного мира. Этот разрыв подготовлялся на протяжении всего Х в. Бритые патеры в белых сутанах оспаривали у бородатых монахов в черных рясах души язычников, славянских и венгерских.

Знаменательной датой был раскол церквей 1054 г., сопровождаемый взаимными анафемами. Для последних не было решительно никаких теологических оснований, а схизма была вызвана совокупностью причин социально-экономических, политических и идейных. Церковь, как чуткий барометр, среагировала на процесс этнического и суперэтнического расхождения Запада и Востока, но население там и тут, в том числе императоры и короли, горожане и рыцари, а еще больше крестьяне, с присущей обывателям инертностью мышления, долгое время не могло понять, что единое христианство перестало существовать. И эта закономерная инертность сказалась на той окраске событий, которая повлекла за собой первый крестовый поход. Первые крестоносцы, не думая о расколе церкви, шли на выручку греческим христианам, а те ждали помощи от западных единоверцев. И понадобилось около ста лет, чтобы факт раскола, не только церковного и политического, но больше того - этнического, стал психологической доминантой общественного сознания. Но об этом мы скажем в свое время.

Примечания

[+102] И.Н. Березин ошибочно прочел "бикин", что дало почву нескольким ошибочным гипотезам. См. Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, 1, стр. 139-140, прим. 2.

[+103] Л.Н. Гумилев, Алтайская ветвь тюрок-тугю.

[+104] Рашид ад-Дин, История монголов, стр. 4; Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, 1, стр. 75.

[+105] "Новгородская летопись по синодальному харатейному списку", стр. 215.

[+106] В.П. Васильев, История и древности..., стр. 216.

[+107] См.: Г.Е. Грумм-Гржимайло, Западная Монголия..., т. II, стр. 169.

[+108] В.В. Григорьев (Восточный или Китайский Туркестан, стр. 283) ошибочно приписывает это вторжение карлукам, тогда как последние уже в 960 г. приняли ислам и осели в Кашгаре. Ибн ал-Асир называет нападавших "тюрки Китая" (см. там же, прим. 64).

[+109] R. Grousset, L'Empire des steppes, стр. 245.

[+110] P. Pelliot, Chretiens..., стр. 630; Г.Е. Грумм-Гржимайло, Западная Монголия..., стр. 380-382.

[+111] Одно из тюркских племен Тянь-шаня. В.В. Бартольд, О христианстве в Туркестане..., стр. 18-20.

[+112] Там же, стр. 25; ср.: Р. Хенниг, Неведомые земли, т. II, стр. 441 (см. прим. ред., стр. 446).

[+113] А.П. Окладников, Новые данные по истории Прибайкалья в тюркское время; И.И. Гохман, Среднеазиатская колония в Прибайкалье.

[+114] Н.С.Лесков, великий знаток русского православия, в знаменитом рассказе "На краю света" справедливо отмечает, что неудача православных миссий в Сибири была связана с тем, что русские миссионеры не смогли найти в местных языках абстрактных понятий, без которых понимание христианской доктрины невозможно. Несторианские проповедники сумели эту трудность преодолеть.

[+115] Восстание всех приамурских племен, против которых была брошена целая армия.

[+116] Принятие христианства влекло за собою не столько политическое объединение страны, его принявшей, сколько этническую унификацию, потому что рознь между племенами поддерживалась родовыми культами. При наличии общего исповедания появилась база для координации действий, даже при политической раздробленности этноса, противопоставляющего себя иноверцам. См.: Гумилев Л . Н. По поводу предмета исторической географии. С. 115.

[+117] Имя Уба не встречается ни у тюрок и уйгуров, ни у монголов. Возможно, это христианское имя Увар с характерной для тюрко-монгольской фонетики заменой "в" на "б". Египетский христианин Уар был казнен в 307 г., во время гонений Максимилиана. Мощи его были перенесены в Палестину в 312 г.; память- 19 октября. По времени этот святой - общий для несториан и православных, так как канонизирован до Эфесского собора. См.: Сергий, архимандрит. Полный месяцеслов Востока, С. 333.

[+118] Mailla J.A. Histoire generale...C.188-189.

[+119] [Бичурин] Иакинф, История Тибета...Т. II. С.21.

[+120] Wittfogel К.A. and Feng Hsia-sheng. History...С.588.

[+121] Окладников К.А. Далекое прошлое Приморья. С.209.

[+122] Wittfogel К.A. and Feng Hsia-sheng. History... C. 591.

[+123] Ибн Ал-Асир и Абульфеда - см.: Бартольд В.В. О христианстве в Туркестане... С. 22-23.

[+124] Тогда император Ляо наложил запрет на продажу железа цзубу и уйгурам (В.Григорьев. Восточный...Туркестан.С.276).

[+125] Wittfogel К.A. and Feng Hsia-sheng. History... С.593.

[+126] Кычанов Е.И. Очерки истории... С.219.

[+127] Васильев В.П. История и древности... С.174.

[+128] Окладников А.П. Далекое прошлое Приморья. С.221-225.

[+129] Васильев В.П. История и древности... С. 175.

[+130] Бартольд В.В. О христианстве в Туркестане... С.11, 19, 23.

[+131] Altheim F. Geschichte der Hunnen. C.108.

[+132] Греков Б.Д. Киевская Русь. С.458-459.

[+133] Артамонов М.И. История хазар. С.443.

[+134] Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. С.175-177.

КОММЕНТАРИИ

[*81] Урянхаи - предки тувинцев, оседлых жителей прежнего Урянхайского края, затем Тувинской республики. Уги - народ тунгусско-чжурчженьской ветви. Оба народа рассматриваются автором как фон народов Степи.

[*82] Крепость Хотунь - пример фортификационного и градостроительного искусства кочевников, которые в дальнейшем начали сооружение больших "имперских" столиц. Важно отметить, что помощниками в подобного рода сооружениях были согдийцы - восточные иранцы, распространившиеся в эти века по всей Великой Степи.

[*83] Возвращение к теме несторианства. Концепция вероисповедания, которое понесло поражение в Византии, но восторжествовало в Степи, требовала богословского и историографического обоснования, и этим материалом Гумилев владел полностью. К сожалению, обстоятельства сложились так, что основную аргументацию автор направил на доказательства своей правоты, но не на исторические сюжеты, такие как несторианство или христианство в целом, которые были его стихией.

[*84] Один из примеров обобщений историка, которые являются формулами его этнической этики. Историк этногенеза всегда на стороне слабых и всегда с пониманием относится к "малым" этносам, которые, по устоявшейся традиции, идущей с XVIII в., всегда оставались периферией интереса ученых и хронистов. Его волновали судьбы небольшого этноса северян (северцы) (Северская Украина), бродников и поморов, чалдонов Сибири, псковичей, латгальцев, бретонцев, уэльсцев, басков, фризов - это если перечислять только те этносы, о которых он с болью и уважением говорил на лекциях. Именно желание разглядеть в истории Степи людские судьбы, продиктованное условиями 1930-1940-х гг., когда сам ученый был невольником, заключенным, позволило ему написать отсутствующую до него историю этой части человечества, а его оппонентам и недругам посмеяться над его искренним человеческим сочувствием к слабым и угнетенным. Скрытая полемика этих и иных строк такова: хорошо вам, осторожным и яйцеголовым приверженцам режима, пересказывать то, что давно известно, но вы расскажите о людях, которых затравила история, об этносах, которые исчезли с лица земли, потому что фортуна или сила соседей их уничтожила.

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]