Николай Сергеевич Трубецкой

Б.Е. Степанов

Опубликовано // Культурология. XX век: Энциклопедия / Левит, С. Я. сост. - СПб., Университет, 1998. т. 2, С. 267-269.

ТРУБЕЦКОЙ Николай Сергеевич (1890-1938) - лингвист, этнолог, культуролог. Родился в Москве, в семье философа С.Н. Трубецкого. Уже в 13 лет проявил осознанный интерес к языкознанию и этнографии. В 1908 поступил на историко-филологический факультет Московского ун-та, по окончании которого был отправлен на стажировку во Фрейбург, где слушал лекции младограмматиков. В годы революции Трубецкой оказался на юге России (Кисловодск, Ростов), преподавал в Ростовском ун-те. В 1920 эмигрирует в Болгарию и получает кафедру в Софийском ун-те. В 1922 был приглашен в Венский ун-т на должность заведующего кафедрой славистики. В 1921 вместе с П.П. Сувчинским, П.Н. Савицким, Г.В. Флоровским основал евразийское движение и стал одним из главных его идеологов. Во время ⌠кламарского раскола■ 1928-29 отошел от активной работы в движении, однако впоследствии продолжал участвовать в евразийских изданиях. Был в оппозиции к фашистскому режиму. Напряженная работа подорвала его здоровье. Его основных лингвистических труд - ⌠Основы фонологии■ - вышел уже после его смерти.

Научная деятельность Трубецкого чрезвычайно многогранна. Он начинал с исследования финно-угорских языков, затем перешел к исследованию кавказских. Работы Николая Сергеевича в этой области позволили В.А. Старостину назвать его основоположником сравнительно-исторического изучения северокавказских и особенно восточно-кавказских языков. Он впервые сделал попытку построить сравнительно-историческую грамматику целиком на основе соответствий между живыми языками, что привело к уточнению и новому обоснованию методов реконструкции истории языка. В 1915 Трубецкой выступил с критикой метода реконструкции истории славян, языков Шахматова и на основе этой критики создал собственную концепцию истории праславянского языка, изложенную в работе ⌠Опыт истории праславянского языка■, утерянной им во время ростовских скитаний, и частично отраженную в статьях позднейшего периода. Ученый первым в истории славистики (в 1921) предложил (подтверждаемую ныне историко-этнографическими данными) схему периодизации праязыковой истории славянства, разделив ее на 4 этапа: 1) распадение индоевропейского праязыка и выделение праславянских говоров, 2) полное единство праславянского языка, вполне обособившегося от других европейских диалектов; 3) начало диалектного расслоения праславянского языка и 4) завершение диалектного дробления, когда группы диалектов становятся более прочными и дифференцированными. Конец праславянского периода Трубецкой связывал с падением редуцированных - последним процессом, пережитым всеми диалектами общеславянского континуума.

Для данной концепции свойственно представление о системности языка, проявляющейся на различных уровнях (фонология, морфология, лексика), развивающее традиции Московской лингвистической школы и Ф. де Соссюра, и стремление объяснить языковые изменения, не прибегая к внеязыковым факторам. Его задачу можно охарактеризовать как построение динамической типологии языка, в которой совмещались бы синхронические и диахронические подходы. Представление о чередовании конвергенции и дивергенции языкового развития подводили его к вопросу о телеологии языкового развития.

Наиболее фундаментальной разработкой ученого в области лингвистики стала созданная им совместно с Якобсоном в рамках Пражского лингвистического кружка фонологическая концепция. Развивая идеи учения о фонеме Бодуэна де Куртене и Щербы, отказавшись, однако, от его психологического обоснования, а также идеи фонемологии Н.Ф. Яковлева, Трубецкой создал целостную фонологическую концепцию, одним из основных достижений которой стала оригинальная теория нейтрализации.

Большое внимание Николай Сергевич уделял проблемам лингвистической географии. В статье ⌠Вавилонская башня и смешение языков■ (1923) им выдвинуто понятие ⌠языкового союза■ (противоположное понятию ⌠языковой семьи■), характеризующее ареально-общие изменения, распространяющиеся как на генетически-связанные, так и на генетически не связанные языки. Т.о. возникает картина ⌠радужной языковой сети■, в которой сочетаются многообразие и непрерывность.

В своих литературоведческих работах Трубецкой высказывал критику в адрес психоаналитических и социологических подходов, предметом исследования для которых выступают внелитературные факторы. Высоко оценивая формальный метод, он критиковал его за недостаточную проработанность методологических оснований и недооценку эстетического фактора, считая, что через изучение приемов нужно двигаться к изучению ⌠духа произведения■. В исследованиях по древнерусской литературе Т. утверждал ее самоценность и стремился представить литературный процесс в контексте ⌠эстетических мерил■ человека Древней Руси.

Существенная часть наследия ученого составляют работы, посвященные обоснованию евразийства. Прежде всего это вышедшая в 1920 книга ⌠Европа и человечество■, ставшая отправной точкой евразийского движения. Разоблачая в ней романо-германского культурный шовинизм (зачастую скрывающийся под маской космополитизма с его идеалом ⌠общечеловеч. цивилизации■), трактуя его как проявление эгоцентрической психологии европейцев, Трубецкой выдвигает идею равноценности всех культур. Эгоцентризму и связанным с ним представлениям о ⌠прогрессе■ и ⌠эволюционной лестнице■ (в конечном итоге оправдывающим империалистическую экспансию европейцев), Трубецкой противопоставляет безоценочный подход, позволяющий увидеть самоценность иной культуры. Показывая, что приобщение народа к иной культуре невозможно без антропологического смешения с ее субъектом и раскрывая вред европеизации, мешающей развитию национальной культуры, ученый призывает народы к самопознанию, к раскрытию собственной самобытности и освобождению от романо-германского ига, главную роль в котором должна сыграть интеллигенция этих народов. Идея самопознания стала стержнем сборнике ⌠К проблеме русского самопознания■ (1927). Обосновывая возможность народного самопознания, Трубецкой развивает концепцию народа как симфонической личности, разработанную им в диалоге с Карсавиным. Самопознание народа должно послужить выработке истинного национализма, который, в отличие от ложного, лишен эгоцентрических моментов и уважает культуры других наций (⌠Об истинном и ложном национализме■, 1921). Именно таким должен быть ⌠общеевразийский национализм■ русского народа. В статье ⌠Общеславянский элемент в русской культуре■ (1927), реконструируя эволюцию русского языка и, в частности, отличающее его от других языков прямое наследование церковнославянскому, Трубецкой раскрывает исключительно лингвистическую суть ⌠славянства■, укорененного в православной церковности. В статьях ⌠Верхи и низы русской культуры■ (1921) и ⌠О туранском элементе в рус. культуре■ (1925) он выявляет антропологическую и культурную близость русского народа к народам Азии. Концепция азиатских корней русской культуры, как и идея ⌠внутренней Европы■, отрыва европеизированной верхушки от народной культуры, выраженные в этих статьях, были развиты впоследствии в опубликованной под псевдонимом И.Р. (Из России) книге ⌠Наследие Чингисхана■ (1925), повлиявшей на концепцию русского истории Г. В. Вернадского: Трубецкой доказывал, что московская государственность формировалась по образцу монгольской, но стала еще более мощной благодаря ⌠бытовому исповедничеству■ русской религиозности. Революция, с точки зрения ее идеологии, представляется ему продолжением двухсотлетней европеизации, начатой Петром I, но, по сути дела, она есть путь к новой России-Евразии - преемнице наследия великого Чингисхана.

Евразийское движение, полагал Трубецкой, должно, преодолев собственное эмигрантство, осуществить разработку миросозерцания, которое станет основанием возникающей евразийской культуры. Грядущий ⌠культурный синтез■ должен быть православным. (Впоследствии Т. оценивал это утверждение как неубедительное.) Государственным строем новой России должна стать идеократия, где ⌠общность миросозерцания■ является первичным принципом отбора правящего слоя и где происходит естественное огосударствление всех сфер общественной жизни. В поздней статье ⌠Об идее-правительнице идеократического государства■ (1935) Николай Сергеевич развивая концепцию автаркии, пишет, что этой идеей должно быть ⌠благо совокупности народов, населяющих данный автаркического мир■.

При всей важности проблем, поставленных Трубецким в его евразийских работах, ему не удалось преодолеть определенного эклектизма и тенденциозности, присущих движению в целом.

Соч.: Основы фонологии. М., 1960; ⌠Хождение за три моря■ Афанасия Никитина как лит. памятник // Семиотика. М., 1983; Избр. труды по филологии. М., 1987; История. Культура. Язык. М., 1995; Die russischen Dichter des 18. und 19. Jahrhunderts. Abriss einer Entwick-lungsgeschichte. Graz-Koln, 1956; N.S. Trubetzkoy's Letters and Notes. The Hague; P., 1975; Opera slavica minora linguistica. W., 1988.

Лит.: Чижевский Д.И. Князь Н.С. Трубецкой // Совр. записки. Париж. 1939. ╧ 68; Соболев А.В. Князь Н.С. Трубецкой и евразийство //Лит. учеба. 1991. ╧ 6; Урханова Р.А. Философско-истор. основания евразийской культурологии // Философия и культура в России (методол. проблемы). М., 1992: Н.С. Трубецкой и совр. филология. М., 1993; Boss О. Die Lehre der Eurasiers. Wiesbaden, 1961; Riasanovsky N. Prince N.S. Trubetzkoy's Europe and Mankind // Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. Bd. 12. Wiesbaden, 1964.

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]