Поэтические переводы из Лутфи
Л. Н. Гумилев
Опубликовано в // Лутфи. Лирика. Гуль и
Навруз. /Пер. с узб. -М.- ГИХЛ, 1961. - С. 18. 31. 44. 48.
58. 60. 63. 64. Сост., пред. и прим. Э.Рустамова.
Лутфи (1366/1367, Герат, - 1465/1466, там же),
средневековый центрально-азиатский поэт.
Практически всю жизнь прожил в Герате. Этот
город достиг наибольшего расцвета в XV в. при
Тимуридах, когда стал крупнейшим торговым,
ремесленным и культурным центром на
Среднем Востоке.
В юности Лутфи изучал светские науки,
позднее увлекся учением суфизма и вел
уединенную жизнь аскета. По заказу султана
Шахруха (правил в 1405-1447) предпринял
изложение стихами биографии Тимура "Зафар-наме";
работу не окончил, рукопись не сохранилась,
как и рукопись романтической поэмы "Гуль
и Новруз".
Поэт писал на староузбекском (чагатайском)
языке и на фарси. До нас дошли только диван и
поэма "Гуль и Навруз" (1411-12), написанные на
староузбекском языке. Лирика Лутфи оказала
влияние на дальнейшее развитие узбекской
поэзии. Лутфи был мастером версификации,
блестящим стилистом в жанре староузбекской
газели, но стихам его не была
свойственна присущая традиционной
средневековой восточной поэзии вычурность.
Он использовал изобразительные средства
устной поэзии тюркоязычных народов,
приблизил литературу к реальной
действительности. Многие стихи Лутфи стали
народными песнями. Поэма "Гуль и Навруз"
создана как поэтический "ответ" на
одноимённую поэму персидского поэта
Джалала Табиба, написанную в 1333. В основе
сюжета поэмы - легенда о двух влюблённых,
после многих испытаний соединяющихся друг
с другом. Этот сюжет использован Лутфи для
утверждения мысли об "идеальном"
государстве, управляемом справедливым
государем.
1.
* * *
Если б свет лица ее погас, -
Осенью была б весна для нас.
Мне страшней меча над головой
С идолом моим разлуки час.
Пылью стать бы под ее конем,
Чтоб по мне проехала хоть раз,
Душу я за бровь ее отдам.
Стройте склеп мне - бог меня не спас.
Не один Лутфи,- о розе той
Горек сотни соловьев рассказ.
2.
* * *
Доколь я луноликой буду мучим,
Доколе вздохам возноситься к тучам.
Что делать сердцу с черными кудрями?
Дороги эти кривы, ночь дремуча.
Ее блестящих яблок не достанет
Моя рука, а я не видел лучших.
Пусть видит мой завистник, как счастлив я.
Я у дверей ее как праха куча.
Я стал ничтожней пса от вечной скорби.
Простите путь мой, горький и певучий.
Слова Лутфи - хвала ей, словно жемчуг.
И ей, чтоб их услышать, будет случай.
3.
* * *
Сердце кровью, а душа золой
Ныне стали от разлуки злой.
У меня разрушил веру, ум
Глаз твоих безжалостных разбой.
От твоих смущающих бровей
Изогнулся стан, досель прямой,
Вспыхнула душа от губ твоих
И, растаяв, сделалась водой.
Светлый лик твой блещет серебром,
Золота желтей - усталый мой.
Чтоб мне видеть блеск светил, с лица
Отведи блестящий локон твой.
Навести Лутфи - иль он умрет
От тоски, не встретившись с тобой.
4.
* * *
Кравчий, поднеси мне чару багреца,
Ум и мир унылы, словно два истца.
Знаю, что отправлен на меня донос,
Что молить бесцельно друга-подлеца.
Но когда запястье блещет над вином,
И вино целует губы и сердца,
И вино сверкает словно серебро -
Выпью горечь чаши, выпью до конца.
Родинка мелькнула на ее щеке,
Косы ниспадают вдоль ее лица.
Сердце - в косах, словно ласточка в силке.
Жадность губит птицу, губит и сердца.
5.
* * *
Птица души устремилась туда, где она,
Сколько б обид ни творила мне дева-весна.
Если она не верна мне, то что же... пускай.
В мире лукавом и жизнь никому не верна.
"Дам я тебе наслажденье",- раз она
молвила мне.
Но не любовью, а снова горечью доля полна.
Больше терпеть я не в силах, кровь да падет
на нее,
Но осужденной за это нежная быть не должна.
Лика ее отраженьем светится стих у Лутфи,
Так соловьиному пенью розой лишь прелесть
дана.
6.
* * *
Ты кипарисом жасминногрудым, возросши,
стала,
Шалуньей злою и вместе чудом, возросши
стала.
Я думал, будешь ты словно месяц, а ты как
солнце
Иль дух, явившийся ниоткуда, возросши,
стала.
Тебя похвалят, и ты смущенно лицо
скрываешь,
Сама же знаешь, что изумрудом, возросши
стала.
Лутфи все тайны лица откроет и всем
расскажет,
Что ты и речью блистать повсюду, возросши,
стала.
7.
* * *
В глазах твоих к стонам моим я не зрел
состраданья,
Душа моя стала добычей их, пойманной ланью.
В ответ на обиды от ней одного опасаюсь:
Что вдруг помешаю ее своенравным желаньям.
Как память об этих слезах, когда буду в
могиле,
Роса на гробницу падет запоздавшею данью.
Не взять мне в ладонь ее косы; защиты
От черного счастья нам нет, и бесцельны
страданья.
Увидев в глазах ее мглу и холодные искры,
Не вижу я ночи и звезд первозданных
собранья
В разлуке Лутфи остаются лишь стоны да
слезы...
Ужель ты не чувствуешь горечи в этом
стенанье?
8.
* * *
Степь зелена, но роза лика где?
Где стройность кипариса, где?
Сегодня встретил розу соловей,
А юности моей гвоздики где?
Я пеплом стал у дома твоего,
Но ты не спросишь: "Где мой дикий, где?"
Твою терпеть я должен красоту!
Где мой покой? Досуг мой тихий где?
Прости вослед идущего Лутфи -
Ты знаешь, где любви улики, где?
(с) 2001 Подготовка электронного
текста проведена.
| 