ВОЗРОЖДЕНИЕ ИРАНА
в свете теории этногенеза
Владимир Мичурин
Опубликовано // Наш Современник, No 8, 1992, с. 124-128
Статья любезно предоставлено
Общественной организацией "Фонд Л. Н.
Гумилева".
Статья представляет интерес в
нескольких аспектах. Широкому читателю будет
интересно само описание событий; политологу
представится неожиданная картина
мусульманского фундаментализма как серьезной и
действенной силы, а не случайной вспышки
фанатизма. И, наконец, ученому интересна данная
автором интерпретация феномена исламского
возрождения. Статья содержит описание трех
вспышек пассионарности, последнюю из которых мы
наблюдаем. Сила и разворот событий показаны
достаточно наглядно, хотя несколько лаконично.
Уж больно интересны иранские события для
современного читателя! Однако малый объем статьи
помешал автору предложить развернутый прогноз
дальнейшего развития Ирана.
1
В последнее время в мире все больший интерес
вызывает феномен "исламского возрождения" в
странах Ближнего и Среднего Востока.
Действительно, почти во всех странах этого
региона созданы исламские неформальные
религиозно-политические организации, активно
заявившие о себе в общественной жизни. В ряде
государств (в 1982 г. в Сирии, в 1992 г. в Алжире) эти
организации предприняли попытки захвата власти.
Однако в ранг первостепенных проблем мировой
политики феномен "исламского возрождения"
поставила антишахская революция 1079 года в Иране.
По напряжению общественных сил, накалу страстей,
числу жертв она не имеет прецедентов в странах
"третьего мира". Кроме того, провозглашенная
победившим в результате революции слоем
исламская идеология существенно отличается от
трактовок ислама, принятых в других странах,
прежде всего своим наступательным, непримиримым
духом. Эта идеология также никак не может быть
сведена ни к одной из распространивщихся в 19-20
веках революционных доктрин социалистического
толка. Значительно влияние иранской революции на
другие страны исламского мира. Все это
заставляет исследовать внутренние процессы,
превратившие Иран из аморфной полуколонии
России и Запада, которой он был более 100 лет, а
уникальный центр идейного притяжения и
политической активности, которым он стал сейчас.
Отметим, что иранская революция не была
совершена какой-либо единой организацией,
созданной до ее начала. Наоборот, наиболее мощные
исламские организации (исламская
республиканская партия, Корпус стражей
исламской революции и др.) формировались и
ширились в ходе самой революции, исходя из
принципа "свой-чужой".
Коренным для нас является вопрос: каковы
источники пассионарности, преобразовавшие Иран?
Задаться этим вопросом нас вынудила бросающаяся
в глаза разница степени активности иранского
населения в 1979 году и 100, 150, 200 лет назад. Обратимся
к историческим фактам.
К началу XIX века Персия была очень слабым
государством, налицо были все признаки низкого
уровня пассионарности. Инерция пассионарного
толчка VI века н. э., поднявшего некогда исламский
мир и оплодотворившего пассионарностью Ближний
и Средний Восток, иссякла (с его момента прошло
уже более 1300 лет). Некоторое количество
пассионарного генофонда могло быть привнесено в
Персию в период монгольского завоевания, бывшего
результатом более позднего пассионарного толчка
XI века. Пришедшая из Великой степи
пассионарность сказывалась в XVIII веке, когда
после падения династии Сефевидов и нашествий
афганцев власть в стране захватило тюркское
племя каджаров (потомки Каджар-нойона). Оно
несколько выделялось своей активностью,
удерживая власть. Но в начале XIX века Персия уже
стала ареной борьбы России, Англии и Франции,
пытавшихся перетянуть, каждая на свою сторону,
безынициативного Фетх-Али-хана. Впрочем,
Фетх-Али-хан пытался воевать с Россией, но
безуспешно. Типичный эпизод этой войны,
характеризующий уровень боеспособности
персидских войск: 12 октября 1812 года на Араксе
генерал Котляревский напал на 10-тысячную
персидскую армию наследного принца Аббаса-Мирзы,
имея лишь 1500 солдат и 500 казаков. Победа была
полной, персидская армия бежала. Затем генерал
взял приступом Аркеван и Ленкорань. В целом война
завершилась полным поражением Персии.
На примере предпринятой в 1837 году шахом
Мухаммедом попытки взять Герат можно ярко
продемонстрировать, что такое война в отсутствии
пассионарных личностей. В 1836 году персидская
армия просто не смогла дойти до Герата из-за
нехватки съестных припасов, но в ноябре 1837 года
шах с громадной армией осадил город и простоял
под его стенами до сентября 1838 года. При помощи
артиллерии, имевшейся у персов, ничего не стоило
пробить в городских стенах бреши. Но шах приказал
стрелять из пушек так, чтобы ядра перелетали
крепость. Он рассчитывал, что жители Герата
испугаются звука выстрелов и сдадутся. Персы так
и не предприняли штурма. Осада кончилась тем, что
в лагерь шаха прибыл английский полковник
Стоддарт и просто потребовал снять ее. В
результате шах отступил, а целом война кончилась
тем, что Персия приняла все условия англичан,
бывших на стороне гератского князя.
Такому "боевому духу" персидской армии
вполне соответствовали развал и затхлость всех
областей общественной жизни, характерные для
фазы обскурации - "сумерков" этногенеза,
когда этнос растратил все запасы пассионарности.
Первые люди нового склада появились в Персии в
первой половине XIX века, пока еще в очень
незначительном числе. Это были последователи
("мюриды") Шейха Ахмеда из городка Лехзи, а в
дальнейшем - сторонники секты бабидов. Здесь
следует сделать принципиальную оговорку: мы
говорим не о зарождении новой идеологии, а о
появлении пассионариев - людей с новой
психической конституцией.
Облик и деятельность Баба - основателя нового
вероучения, а также его сторонников - бабидов
очень характерны для первых поколений
пассионариев, возникших в результате
пассионарного толчка. Окружающим обывателям эти
люди казались полубезумными фанатиками,
экзальтированными мистиками. Уверовавшие в Баба,
наоборот, отмечали его необычайное личное
обаяние, красоту, особую манеру держать себя.
Характерен резкий барьер и взаимная неприязнь
между новообращенными и большинством населения,
нечувствительным к проповеди. Важны также
некоторые элементы проповеди Баба (его имя
означает "дверь", посредник между
мессией-махди и народом, подготовляющий
пришествие махди). Баб учил, что мир надо
исправить, установив царство справедливости;
существующая власть - это "анти-махди" (что
соответствует в христианской теологии понятию
"антихрист"), в жизни необходим аскетизм.
Среди его последователей были выдающиеся
проповедники: так, молодая девушка Тахире в
короткое время создала многолюдную общину.
В 1848 году началась бабидская революция, жестко
подавленная; в 1849 году был казнен Баб. После
устроенной правительством в 1852 году резни бабиды
частично были истреблены, частично вынуждены
были покинуть Персию, перенеся свою пропаганду
на другие страны. Во второй половине XIX века на
основе бабизма была создана секта бехаитов,
активно действующая и поныне.
Бабиды потерпели очень жестокое поражение, но
пассионарный подъем в стране не был остановлен.
После некоторой паузы он возобновился. В новых
поколениях опять стали появляться люди, ищущие
удовлетворения своей жажде деятельности и
познания. Хотя загнивание государственной
системы страны, превратившейся в полуколонию,
продолжалось, конец XIX века отмечен созданием
различных политических обществ и волнениями по
всей стране. Появляется панисламизм и левое
движение. 1 мая 1896 года панисламист Реза Кермани
убил Насер-эд-Дин-шаха. К 1905 году
антиправительственное движение вылилось в
революцию, протекавшую на этот раз
преимущественно под левыми лозунгами. В ходе
революции по всей стране создавались
"энджумены" - первичные консорции (вроде
профсоюзов). В середине 1907 года в одном Тегеране
было 140 энджуменов, а в июне 1908 - около 200, в том
числе исламские энджумены. Были созданы левые
политические организации моджахединов и
федаинов (воссозданные затем в 60-е годы и
сыгравшие немалую роль в революции 1979 года). В 1908
году первый министр правительства был убит
федаином, было также покушение и на жизнь шаха.
Для подавления многочисленных восстаний по всей
стране привлекались русские войска (с переменным
успехом). Но в июле 1909 года Мохаммед-Али-шах все же
был свергнут. Революция была подавлена только в
1911 году русскими и англичанами.
Восстания под самыми различными лозунгами
(прогерманскими, исламскими, левыми,
антианглийскими, национальными) продолжались и
во время первой мировой войны, и в 20-е годы, причем
почти по всей стране. Это говорит о появлении в
Иране большого количества пассионариев,
выдвигавших множество разных, противоречащих
друг другу программ действий. Однако общей
объединяющей доминанты пока не было.
В 1921 году к власти пришел Реза-хан в 1925 году
воцарившийся в качестве Пехлеви Реза-шаха. Ему
удалось потушить большинство очагов восстаний.
Реза-шах взял курс на европеизацию страны,
укрепление государственности и армии,
национализм и определенное ограничение влияния
ислама. После 1941 года, когда Реза-шах отрекся от
престола в пользу сына, прогерманская ориентация
сменилась на проамериканскую, влияние США и
Англии в стране резко возросло. В качестве
реакции на это в стране стало нарастать
антизападное движение, в основном в связи с
вопросом о национализации Англо-Иранской
компании. После свержения правительства
Мосаддыка, национализировавшего компанию,
страна вернулась к прозападному курсу. Однако
внутри иранского общества уже вызревали силы,
призваные преобразить его. Теперь, когда мы знаем
дальнейший ход событий, особое внимание следует
уделить образованию в конце 40-х годов группой
молодых мулл и толлабов медресе мусульманской
экстремистско-террористической организации
"Федаяне ислам", связанной с рядом
представителей высшего духовенства. На ее счету
было убийство шахского премьер-министра Размары,
но после покушения на следующего премьера Х.Ала
организация была жесточайшим образом
разгромлена.
В 1963 году шах Мохаммед Реза Пехлеви (сын
Реза-шаха) начал реформы, получившие название
"белой революции". "Белая революция"
была призвана превратить Иран в современное
процветающее государство, своего рода
"ближневосточную Японию". Страна
действительно развивалась быстрыми темпами.
Возможно, мечтам шаха, проводившего реформы с
немалой энергией, суждено было бы сбыться, если
бы не появление нового поколения пассионариев,
объединенных ненавистью к шаху и избранной им
модели развития общества. Закономерности
этногенеза оказались сильнее, чем планы
правившей Ираном верхушки, несмотря на всю мощь
США, поддержавших шаха.
2
К концу 70-х годов борьба с шахским режимом
приобрела острую массовую форму. Напряжение сил
с обеих сторон было значительным. Достаточно
сказать, что за два последних года своего
правления шахским режимом в ходе подавления
восстаний было убито, по разным оценкам, от 15 до 65
тыс. Человек и искалечено более 100 тыс. человек.
Очевидно, что шахский режим отнюдь не был дряхлым
и бессильным. Это отличает иранскую революцию от
многих других раздутых пропагандой
"революций", сводившихся, по сути, к простой
смене не способных к дальнейшему правлению
режимов.
В феврале 1979 года, после прибытия в страну очень
авторитетного аятоллы Хомейни, шахский режим был
окончательно свергнут, несмотря на уступки,
которые делал глава правительства Шахпур
Бахтияр. Ненависть к режиму была столь велика,
что людей уже не интересовало, выполняет
правительство требования восставших или нет (шах
к тому времени покинул страну, а Бахтияр подписал
указы о роспуске репрессивного аппарата САВАК и
привлечении к суду бывших шахских министров). С 9
февраля началось всеобщее вооруженное
восстание, к 12 февраля закончившееся победой.
Счет погибших и раненых за эти дни шел на тысячи.
Только в одном Тегеране в ходе восстания было
убито свыше 650 человек.
После победы революции выяснилось, что
принимавшие участие в ней многообразные силы
почти ничем, кроме ненависти к шаху, не
объединены. При этом обнаружилось, что в отличие
от событий 1905-1911 годов в революционном движении
преобладает исламское крыло, руководимое крайне
активным шиитским духовенством, а не левые
организации. Роль неформального вождя революции
с самого ее начала стал играть аятолла Хомейни,
последовательно стоявший на позициях исламского
фундаментализма.
Сам Хомейни, возглавивший революцию в 79 лет,
представляет собой типичного пассионария
высшего, жертвенного типа и может быть поставлен
в один ряд с такими историческими фигурами, как
Ян Гус, Лютер или протопоп Аввакум. Борьбу за свои
идеи он начал еще в 30-е годы, подпольно читая
лекции и подготовив сотни последователей для
будущей борьбы с режимом. В 1962 году Хомейни, став
аятоллой, возглавил забастовку духовенства. В
попытках заставить молчать Хомейни дважды
арестовывали, но тщетно: в письме на имя
премьер-министра он заявлял, что сердце его
готово быть пронзенным штыками солдат.
Непокорный аятолла был выслан в Турцию, но не
прекращал антишахской пропаганды. В Иране за
одно только хранение его трудов полагалось
10-летнее тюремное заключение. Жизнь Хомейни и за
границей находилась под постоянной угрозой, так
как агентура САВАК стремилась уничтожить
противников шаха.
Но несмотря на громадный авторитет Хомейни,
даже ему было крайне трудно руководить
послереволюционным Ираном. Тем более в сложном
положении оказался новый премьер-министр страны
Мехди Базарган, деятель довольно умеренной
ориентации. В стране существовало бесчисленное
множество организаций безличного направления,
причем каждая готова была отстаивать свои идеалы
с оружием в руках. Так, полувоенизированные левые
организации федаинов и моджахединов, захватив
соответственно центр допросов и заключения
САВАК и здание Фонда Пехлеви, создали там свои
штаб-квартиры, превращенные, по существу, в
крепости, охрана которых располагала тяжелым
оружием и бронетехникой. По всей стране были
созданы сотни революционных комитетов (в одном
Тегеране - до 400), не поддающихся ничьему контролю.
Они проводили аресты и даже казни, их отряды
производили нападения на собрания политических
противников. Многие революционные деятели (Язди,
Готбзаде и др.) обзавелись своими личными
вооруженными отрядами. В Тегеране постоянно
происходили многотысячные митинги и
манифестации, проводимые по инициативе
различных организаций. Они часто кончались
вооруженными столкновениями. В целом обстановка
в стране балансировала на грани гражданской
войны. К тому же после революции усилились
волнения и восстания в районах проживания
национальных меньшинств, особенно курдов.
Вот как описывал положение в
послереволюционном Иране премьер-министр
М.Базарган: "...забастовочные и революционные
комитеты повсюду подменяют правительственные
органы, принимая решения, которые не входят в их
компетенцию. У каждой мечети есть свой
революционный совет. Так что правительство
принимает одно решение, а все эти органы -
другое... Мы уже не говорим о людях, творящих
правосудие с помощью телесных наказаний, о
муллах, которые ведут себя в провинциях как
проконсулы, о леваках, подстрекающих рабочих и
солдат. Либо положение в этой области прояснится
до референдума... либо я уйду в отставку ".
Действительно, править Ираном в тогдашней
обстановке было столь же сложно, как управлять
разлетающимися осколками взорвавшегося
парового котла.
Постепенно в раздираемом политической борьбой
иранском обществе все же стала борьбой иранском
обществе все же стала проявляться осевая линия
развития, этническая доминанта, притягивающая
все больше пассионариев. Это был исламский
фундаментализм шиитского исповедания. Начали
формироваться все новые и новые исламские
организации, соперничающие в своей
непримиримости и готовности к жертвам во имя
исламской революции и имама Хомейни: Исламская
республиканская партия, "Организация борцов
за святое дело исламской революции",
"Хезболла" ("Партия аллаха") и другие.
Вновь появилась организация "Федаяне
эслам". Но наибольшее значение имело создание
"Корпуса стражей исламской революции" (КСИР)
- уникального формирования, быстро приобретшего
черты военно-религиозного ордена. В последующие
годы ходе ирано-иракской войны КСИР превратился,
по сути, в параллельные вооруженные силы, имеющие
сухопутные войска, ВВС, ВМС и собственную военную
промышленность. Официально объявленной
исламской революции на весь мир, личный состав
корпуса отличается особым фанатизмом и
воспитывается по специальной системе,
сочетающей боевую и религиозно- идеологическую
подготовку. КСИР сыграл основную роль в
подавлении волнений национальных меньшинств, на
фронте формирования КСИР выполняли функцию
ударных частей.
Постепенно мусульманское духовенство,
опираясь на быстро растущие и укрепляющиеся
фундаменталистские организации, перешло в
решительное наступление. В августе 1979 года был
нанесен удар по левым организациям, многие из
которых перешли на полулегальное положение, и
перешли на полулегальное положение, и по
курдскому движению. Власть все более
сосредотачивалась не в Тегеране у правительства,
а в Куме, у Хомейни и высшего духовенства.
Окончательный удар по духовенству был нанесен
после захвата в ноябре 1979 года группой членов
Организации мусульманских студентов
американского посольства в Тегеране. Все было
совершено с ведома Хомейни. Очередной кризис
окончился отставкой Базаргана и разгромом
либерального и левого движений. Были арестованы
и казнены многие известные исламские
революционные деятели, обвиненные в связях с ЦРУ
(например, Готб-заде). На организации
моджахединов и федаинов были обрушены массовые
репрессии, на которые они ответили ожесточенной
террористической борьбой. Фактически борьба с
левыми организациями обернулась гражданской
войной, шедшей одновременно с битвами на фронте с
Ираком. В 1981-1982 годах моджахединами было убито
несколько тысяч высших политических и
религиозных деятелей режима, сотрудников
госбезопасности, членов командного состава КСИР.
С другой стороны, с июня 1981 года по июль 1983 года
было казнено примерно 30 тысяч членов и
сторонников этой организации.
Постепенно кипящий пассионарностью Иран
превращался в невиданное в 20 веке общество
теократического типа. Он уже ничем не напоминал
не только затхлое общество Персии 19 века, но и
тянущийся к западной цивилизации шахский Иран
времен "белой революции".
3
В сентябре 1980 года началась ирано-иракская
война. Она стала одним из самых длительных,
ожесточенных и кровопролитных вооруженных
конфликтов 20 века. Потери сторон, по оценкам
военных экспертов, превысили 1 млн. Человек.
В начале войны Ирак имел не только
стратегическую инициативу, но и неплохие шансы
на победу Они заключались в том, что иранская
армия была отчасти дезорганизована в ходе
революции, а затем поставки оружия и, что
особенно важно, запасных частей к боевой технике
из-за границы были затруднены вследствие
международной изоляции Ирана. Ирак же закупил
большое количество вооружений и достиг в ходе
войны значительного технического перевеса над
противником. Однако иракское руководство не
учитывало "фактора икс" - пассионарности,
которая имелась в Иране в избытке. В первые же
месяцы войны на фронт направилось огромное
количество бойцов КСИР и ополченцев. Многие из
них готовы были стать "шахидами" (то есть
отдать жизнь за веру). Военные специалисты
отмечают, что боевые действия велись иранской
стороной за счет ставки на многочисленность и
фанатизм личного состава. Ввиду того, что к 1982
году Иран имел армию общей численностью до 235
тысяч человек, а Ирак - 320 тысяч, приходится
сделать вывод, что главная ставка делалась
именно на фанатизм.
Зачастую первый эшелон атакующих иранцев
состоял из добровольцев- ополченцев (возраст 14-15
лет), которые ценой своей жизни разминировали
минные поля и обеспечивали таким образом ввод в
бой регулярных частей.
Между сентябрем 1981 и летом 1982 годов Иран сумел
вернуть себе почти все утраченные позиции. А
после отвода иракских войск на линию
государственной границы инициатива в ведении
боевых действий надолго перешла на сторону
Ирана. Он взял курс на длительную вооруженную
борьбу и истощение противника. Фактической целью
войны было свержение режима Саддама Хусейна и
провозглашение в Ираке исламской республики. Не
считаясь с людскими потерями, в условиях
недостатка тяжелой техники и боеприпасов
иранское командование начало "прогрызать"
оборону противника на узких участках. Достаточно
описать одну наступательную операцию Ирана -
"Валь фаджр-8". Она началась в ночь с 8 на 9
февраля 1986 года, когда более 100 тысяч человек на
южном участке фронта захватили город Фао и
пытались нанести удар по Басре, но, попав под
сильный огонь артиллерии Ирака, были
остановлены. Иракские войска нанесли 12-14 февраля
фронтальные контрудары. За период операции Иран
потерял до 50 тыс. Человек убитыми и ранеными,
захватив небольшие участки территории.
Печальный "рекорд" был поставлен во время
попытки Ирана в декабре 1986 года захватить ряд
плацдармов на западном берегу реки Шатт-эль-Араб.
За два дня боев иранцы потеряли 10 тысяч человек
только убитыми. Во время войны применялось
химическое оружие, не использовавшееся даже в
период 2 мировой войны.
Для характеристики уровня пассионарного
напряжения ново-иранского этноса важно, что
недостаток оружия, боеприпасов и запасных частей
компенсировался иранским командованием за счет
фанатизма войск. Так, по данным журнала "Мидл
Ист экономик дайджест", летом 1984 года Ирак
превосходил Иран по числу боеспособных
самолетов в 4-5 раз, бронетранспортеров в 4 раза,
танков - в 2.5. раза. Подобные соотношения были
характерны и для других периодов войны. И,
несмотря на это, в течение почти всей войны Иран
удерживал наступательную инициативу (Ирак стал
контрнаступать только в 1988 году). Интересен такой
факт: из-за разногласий между регулярной армией и
КСИР прямо в ходе боевых действий между ними
возникали вооруженные столкновения. А чтобы
оценить скачок пассионарности в Иране за 150 лет,
достаточно вспомнить "достославную" осаду
Герата, снятую из-за окрика английского
полковника.
4
Подводя итоги, следует отметить типические
черты фазы подъема, выявленные ранее на основе
изучения всемирной истории, наблюдаемые в Иране
19-20 веков.
1. Появление людей нового склада - пассионариев,
во все возрастающем количестве. Причем рост их
числа шел волнообразно. Выделяется три пика
пассионарности - 40-е годы XIX века (бабидская
революция), начало XX века (революционные события,
появление левого и исламских движений) и,
наконец, исламская революция и создание нового,
теократического Ирана.
2. Повышение активности во всех сферах
жизнедеятельности, политической, военной,
религиозной, культурной. Политически Иран
претендует на роль лидера исламского мира,
распространяет свое влияние на другие страны; в
военной сфере он выдержал изнурительную войну,
создав мощную армию и военную индустрию; об
активизации религиозной жизни говорить излишне.
3. Рост числа подсистем этноса.
Сформировавшееся в XX веке пассионарное
духовенство настолько отлично от своих
предшественников XVIII и XIX веков, что его можно
расценить как новый субэтнос в составе иранского
этноса, причем к настоящему времени правящий.
Консорции образовывались сотнями в каждый из
пассионарных пиков (энджумены в начале XX века,
революционные комитеты в 1979 году). Многие
консорции достигли большой численности (партии,
военизированные организации).
4. Жесткая регламентация поведения членов новой
системы, Неожиданно после столетия усиленной
вестернизации в Иране жесточайшим образом
внедрены исламские нормы жизни, касающиеся даже
бытовых вещей (ношение чадры, запрет
употребления свинины и вина и т.д.). Характерно
для фазы подъема и насаждение нравственных норм,
проводимое сейчас в Иране.
5. Территориальное расширение ареала этноса,
наблюдаемое в фазе подъема, было остановлено в
80-у годы XX века только лишь путем огромных
поставок современного вооружения в Ирак (не
исключено, что Ирак также был преобразован
пассионарным толчком).
6. Создание совершенно новой ментальности,
нового мироощущения и мировоззрения,
охватившего массы людей. Оно несет на себе
характерные черты фазы подъема: императив
"надо изменить мир, ибо он плох", мессианизм
(призывы распространить исламскую революцию на
весь мир).
Активность нового Ирана после локального
спада, вызванного гибелью большого количества
пассионариев во время революции и войны, будет
безусловно, возрастать и дальше. То, что мы
наблюдаем сейчас в регионе Ближнего и Среднего
Востока - лишь прелюдия к грядущим событиям.
| |
|
