Что же такое этнос
В. И. Козлов,
доктор исторических наук
Институт этнографии АН СССР им. И. И. Миклухо-Маклая
Опубликовано // Природа. ≈ 1971. ≈ N 2.- С. 71-74.
Опубликованные в ╧ 1 и 2 ╚Природы╩ за 1970 г.
статьи Л. Н. Гумилева и Ю. В. Бромлея по
определению понятия ╚этнос╩ и проблем
этногенеза вызвали большой интерес у
читателей. Дискуссия по этим вопросам была
продолжена в ╧ 8 нашего журнала за тот же
год. Ниже публикуются другие поступившие в
╚Природу╩ статьи, а также заключительные
выступления Л. Н. Гумилева и Ю. В. Бромлея.
В ходе дискуссии выявились два основных
подхода к затронутым проблемам, в одном из
которых делается акцент на биологические и
психологические факторы, в другом ≈ на
социальные. Расхождения между этими
подходами частично объясняются различным
употреблением самого термина ╚этнос╩ и
отражают большую сложность и недостаточную
разработанность некоторых проблем. В то же
время дискуссия показала возможность и
плодотворность комплексного,
социобиологического подхода к решению
отдельных вопросов.
В целом воздействие биологических
факторов на этнические процессы (особенно
на этногенез народов), очевидно, не вызывает
сомнений. Однако рассмотрение этого
вопроса требует осторожности, непременного
учета определяющего влияния социально-экономических
факторов. Рассмотрение этнической истории
вне связи с социально-общественным
развитием человечества не только не
помогает решению вопроса, но, напротив,
затрудняет ее правильное понимание.
Изложенная Л. Н. Гумилевым ╚географо-психологическая╩
концепция этноса и этнической истории в
основе своей биологическая; этносы (или
народы) но идее Л. Н. Гумилева соотносятся с
географическим средой как соотносится с
природной обитания любой другой
биологический род или вид. Сама этническая
история и движущие ее пассионарные силы
определяются биохимическими процессами
взаимодействия организма и природной среды
и сводятся в конечном итоге, к обычному
биологическому циклу: рождение ≈ зрелость ≈
смерть. Географический детерминизм
особенно четко проявился в том, что
возникновение и развитие этносов, по Л. Н.
Гумилеву, приурочивается лишь к
определенным географическим районам. Судя
по опубликованной карте, к числу таких
районов относится, например, вся Западная
Европа, но не относится ни Прибалтика, ни
Кавказ, ни Средняя Азия, ни Сибирь;
относится Индокитай, но не относится
большая часть Индии и Передней Азии;
относится долина Нила с Эфиопией и
небольшая часть Западного Судана, но не
относится вся остальная Африка, и т. д. Таким
образом, в результате умозрительных
построений Л. Н. Гумилева сотни народов мира
оказываются как бы на положении
незаконнорожденных.
Первая и основная посылка наших
рассуждений об этносе и этнических
процессах ≈ то, что общности людей,
именуемые этносами или народами, относятся
не к биологическим, а к социальным
категориям. Конечно, человек как высшая
ступень развития живых организмов √
порождение природы и испытывает влияние
природной среды. Однако в отличие от
животных человек не только пользуется
продуктами природы, но и противостоит ей,
активно воздействуя на нее и изменяя ее.
Создание и использование орудий труда
ознаменовало собой переход к человеческому
обществу, которые характеризуется
специфическими законами развития,
отличными от биологических. В обществе нет
никаких биологических связей, которые в то
же время не были бы социальными.
Показательно, что само человеческое
общество сложилось не тогда, когда обезьяно-человек,
ударяя камнем о камень, сделал первое
рубило, а тогда, когда даже биологические в
своей основе брачно-половые и родственные
отношения стали социально-регулируемыми[1].
Среди всего разнообразия социальных форм
и отношения выделяется два их жизненно
важных вида. Ф. Энгельс писал: ╚Согласно
материалистическому пониманию,
определяющим моментом в истории является в
конечном счете производство и
воспроизводство непосредственной жизни, но
само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С
одной стороны ≈ производство средств и
жизни: предметов питания, одежды, жилища и
необходимых для этого орудий; с другой √
производство самого человека, продолжение
рода[2]╩. Показательно, что первая
исторически возникшая социальная
организация ≈ племенная общность людей,
считающаяся и первым типом этнической
общности, обеспечивала выполнение именно
этих основных функций воспроизводства
жизни.
Родо-племенная форма социальной
организации была универсальным этапом в
развитии всех народов мира и возникала
повсеместно, где жили первобытные люди, вне
зависимости от природных условий. Что же
касается ╚пассионарности╩, то на
протяжении тысячелетий первобытной
истории она вообще не играла никакой роли.
Людям с повышенной эмоциональной
активностью, заставлявшей их выступать
против традиций и правил, определяющих
жизнь соплеменников, не было места в
обществе: их либо изгоняли из племени, либо
просто убивали.
Как бы ни старался Л. Н. Гумилев показать,
что ╚социальные и этнические процессы
различны по своей природе╩, в
действительности этнические процессы,
лежащие в основе возникновения или
изменения этносов, ≈ это разновидность
социальных процессов. Основным видом этих
процессов в первобытную эпоху были
процессы этнического разделения, когда
разросшиеся в своей численности племена
делились на части, переселявшиеся в другие
районы и становящиеся самостоятельными
племенами. Именно эти процессы лежали в
основе расселения людей по земному шару из
области (или нескольких областей)
формирования Homo Sapiens; они же привели к
возникновению множества новых этносов со
своими языками, культурой и т. п.; только в
Австралии перед приходом туда европейцев
было около 500 племен со своими языками.
В конце первобытнообщинной эпохи стали
развиваться процессы этнического
объединения. Вначале они выражались в
появлении союзов племен, подобных
известной Лиге ирокезов; после разложения
родо-племенного строя, с возникновением
классов и государств ≈ в формировании
народностей и наций. Эти более крупные
этносы по сравнению с предшествовавшими им
племенами возникали не в каких-то немногих
местах земного шара, а в широкой,
протянувшейся через все материки зоне,
сравнительно благоприятной для жизни
человека, будь то равнинная или горная
местность, лесной, степной или
полупустынный ландшафт. Природная среда,
оказывая благоприятное или
неблагоприятное влияние на развитие
производства и рост численности населения,
влияла и на развитие этнических процессов,
однако она не определяла ни сущности этих
процессов, ни форму социальных образований
√ этнических общностей. Конечно, природная
среда накладывала отпечаток на некоторые
характерные черты этноса, в первую очередь
на особенности материальной культуры, но
это не приводило к какой-то органической
связи этноса с ландшафтом. Русские,
например, сформировались как этнос в лесных
ландшафтах средней полосы Восточно-европейской
равнины, но затем расширили свою этническую
территорию и ныне живут на берегах северных
морей, в предгорьях Кавказа, в оазисах
Средней Азии и в степях Забайкалья.
Вторая посылка наших рассуждений по
определению сущности этноса состоит в
признании того факта, что социальная жизнь
людей не сводится к этнической (национальной)
и что этнос является лишь одним из видов
социальной общности. Даже на
первобытнообщинной стадии, относительно
бедной социальными формами, наряду с
племенем существовали родовые и семейные
группы, фратрии, поло-возрастные
группировки, религиозно-магические союзы и
др. Дальнейшее развитие человечества
сопровождалось отмиранием части старых и
появлением множества новых социальных
общностей: государственных, религиозных,
классовых, профессиональных, сословных и др.
Многие недостатки статьи Л. Н. Гумилева
обусловлены тем, что он рассматривает этнос
изолированно, как единственный исторически
сложившийся вид общности людей. Это
упущение бросается в глаза даже в том
случае, если принять его биологическую
концепцию этноса: ведь для того, чтобы
определить сущность какого-то
биологического вида ,основное внимание
следует уделить не внутривидовым, а
межвидовым различиям. В действительности
этносы ≈ это социальные образования,
необходимость сопоставления которых с
другими общностями усиливается (а само
сопоставление усложняется) очень сложным
переплетением социальных связей. Один и тот
же человек, одна и та же группа людей могут
одновременно входить в различные
социальные общности и при определенных
условиях будут проявлять себя как часть
одной, при других условиях ≈ как часть
другой общности.
История показывает, что этнические связи,
игравшие жизненно важную роль на
первобытнообщинной стадии, в
раннеклассовых формациях сильно
осбалевают. Замена родовой структуры
населения территориальной, а племенной √
государственной, приводит к тому, что в
области организации материального
производства этнос уступает свою роль
государству. В социально-политической
жизни на первое место выдвигаются классы;
несомненно, например, что деление на
свободных и рабов в Римской империи имело
большее значение, чем принадлежность людей
к тем или иным этническим группам. Сильно
повышается, особенно в области духовной
жизни, роль религии. Французы-католики
рьяно уничтожали французов-протестантов (гугенотов),
вынуждая их бежать в Англию; притесняемые
протестантами-англичанами, католики-англичане
искали помощи у католиков Франции. Очень
сильным было влияние религии в странах Азии,
где религиозная принадлежность в течение
многих столетий имела большее значение, чем
этническая. Об этом ≈ уже в новейшее время
√ наглядно свидетельствовало разделение
прежде единой Британской Индии на два
государства: Индию, с преимущественно
индуистским, и Пакистан с преимущественно
мусульманским населением. При этом
некоторые народы, например бенгальцы и
пенджабцы, оказались разобщенными.
В отличие от расовой общности индексами
социальной принадлежности служат не
антропологические особенности, например
цвет кожи, черты лица и т. п., а язык и
особенности культуры и быта; лишь некоторые
расовые общности (например, негры США)
приближаются к этническим. Религиозная
общность отличается от этнической тем, что
связи между входящими в нее людьми не
прямые, а косвенные, основанные на вере этих
людей в одного и того же бога (или богов) и
святость его представителей; весьма важная
отличительная черта таких связей ≈ их
экстерриториальность. Если же религиозная
общность имеет свою территорию и
охватывает людей, говорящих на одном языке,
то ее бывает трудно отделить от этнической.
Так, сикхи, упомянутые Л. Н. Гумилевым в
числе двух сложившихся в Индии народов,
являются все же по своему происхождению не
этнической, а религиозной общностью.
Сложнее всего, пожалуй, обстоит дело с
разграничением этноса и государственной
общности людей, так как этническая (национальная)
общность почти всегда стремится иметь
какие-то формы государственной автономии, а
существование государства способствует
созданию в его границах единого этноса из
разнородных в этническом отношении групп
населения. Для такого разграничения можно
использовать язык, особенности культуры,
быта и другие символы этнической
принадлежности, не совпадающие с символами
государственной принадлежности. Однако в
случае однонациональных государств даже
такой подход далеко не всегда решает вопрос.
Эволюция этносов в классовых формациях в
разных странах и различных условиях шла по-разному,
но почти всюду ≈ очень сложными путями. В
тех случаях, когда у людей, входящих в
этносы, имелась общность религии и особенно
√ свое государство, этническая общность
выступает достаточно четко, и не только как
объект, но и как субъект исторического
процесса. В случае, когда таких совпадений
не было, очертания этноса расплывались и
терялись. Изменялись этносы, изменялись
представления о них и термины, применяемые
для их обозначения.
Л. Н. Гумилев отчасти прав, когда пишет, что
этапы развития этносов не совпадают с
общественно-экономическими формациями. При
этом мы имеем в виду действительную
эволюцию этносов, а не те биологические
этапы от рождения до смерти, о которых
говорит Л. Н. Гумилев; сомнительно, чтобы и
сам он ответил, на какой стадии подобного
развития находились, например, двести лет
назад японский и китайский этносы и на
какой стадии они находятся в настоящее
время. Вместе с тем, ясно, что
раннеклассовые формации в целом
характеризуются упадком этнических связей,
а капиталистическая эпоха ≈ их
возрождением.
Это возрождение роли этнических (теперь
уже в виде национальных) общностей с
развитием капиталистического производства
было связано с двумя существенными
признаками этноса ≈ с языковой и
территориальной общностью входящих в него
людей. Классическое описание этого
процесса дано В. И. Лениным[3].
Материальные предпосылки национальных
движений усиливались идеологическими. Для
того чтобы лучше использовать этническую (национальную)
принадлежность в конкурентной борьбе,
буржуазия и обслуживающая буржуазное
общество интеллигенция развивают
идеологию национализма. Зерна национализма
питаются прежде всего психологически
естественной симпатией к людям того же
языка, культуры, внешнего вида и т. д. и
столько же естественной настороженностью
по отношению к этнически чуждым людям. В
преимущественно однонациональных странах
национализм сливался с патриотизмом, с
любовью к родной земле и преданностью
государству.
Национальное чувство не является
врожденным. Дети ≈ безнациональны и теряют
это свойство, главным образом, под
воздействием воспитания в семье, школьного
образования, печати и других средств
массовой информации, а также при контактах
с людьми другой этнической принадлежности.
Но так или иначе, такие чувства возникают и
становятся важной основой национального
самосознания и самоопределения.
Несмотря на сильные материальные
предпосылки и идеологическую поддержку,
отмеченные В. И. Лениным, стремления к
государственности национальной далеко не
всегда претворялись в жизнь. В одних
случаях этому препятствовала прочность
исторически сложившихся многонациональных
государств, в других ≈ существование
больших областей со смешанным этническим
составом населения и невозможность
территориального разграничения по
национальному признаку. В результате этого
создалась весьма сложная картина различных
форм существования этносов, с которой и
приходится иметь дело современному
исследователю: этносы, имеющие те или иные
формы национальной государственности и не
имеющие таковых; этносы, компактно
заселяющие определенную территорию, и
этносы, территориально смешанные в той или
иной степени с другими народами.
В статье Ю. В. Бромлея сделана интересная
попытка установить сущность этноса путем
изучения некоторых специфических форм его
существования, главным образом ≈ отдельных
частей этноса, отколовшихся от него в
результате миграций. Автор показывает, в
частности, что люди, входившие в этнос,
могут и после отделение от него сохранять и
передавать последующему потомству язык,
особенности культуры и другие элементы,
которые обычно применяются для определения
этноса. Однако такой подход решает лишь
часть задачи как по охвату проблемы, так и
по тому факту, что сохранение и
воспроизводство ее свойств не является
специфической чертой этноса. Переселенцы-земледельцы,
например, почти всегда будут стараться и на
новом месте заниматься земледелием, а
скотоводы ≈ скотоводством, со всеми
обусловленными этим особенностями их жизни
чертами культуры и быта; называть же это
свойство этническим, по-видимому, нет
оснований.
От внимания наших этнографов и социологов
обычно ускользал тот очевидный факт, что
этносы, или народы, способны устойчиво
существовать лишь за счет
преимущественного заключения браков между
людьми, входящими в один и тот же этнос. Ю. В.
Бромлей в рассматриваемой нами статье и
ряде других работ показал важность этого
явления; однако, включив эндогамию в число
важнейших признаков этноса, он, по-видимому,
несколько преувеличил и во всяком случае не
вполне точно истолковал значение такого
явления[4]. Черты эндогамии можно найти
повсюду: ведь и москвичи женятся
преимущественно на москвичках, а парижане
√ на парижанках. Что же касается выбора
брачных партнеров, то этническая
принадлежность играла здесь определяющую
роль лишь в первобытнообщинную эпоху, в
племенных общностях; впоследствии она явно
уступила свое значение религиозной (в том
числе кастовой), сословной, а кое-где и
расовой принадлежности. Уже поэтому, при
всей показанной Ю. В. Бромлеем этнической
важности гомогенных (национально
однородных) браков, их следует, по нашему
мнению, считать не признаком, а условием
существования этноса.
Итак, что же такое этнос?
Этнос (или народ) ≈ это исторически
сложившаяся социальная общностью людей;
так как эта общность способна к устойчивому
многовековому существованию за счет
самовоспроизводства, ее можно назвать ╚социальным
организмом╩. Формирование и
самовоспроизводство этнической общности
определяется непосредственными контактами
входящих в нее людей; это возможно лишь в
том случае, если люди живут по соседству, т.
е. на одной территории, и говорят на одном
языке. Общность территории и языка
выступает, таким образом, прежде всего как
условие формирования этноса. Природные
условия территории влияют на жизнь людей,
отражаясь в некоторых особенностях их
хозяйственной деятельности, культуры, быта
и психики. Однако это влияние не
определяющее; хозяйство и культура, быт и
психика сильно изменяются в ходе
исторического процесса, даже если люди
продолжают жить на одной и той же
территории; в действительности же, во
многих случаях изменяется и сама
территория, а этнос остается. Более тесны
связи этноса с языком, который является не
только условием формирования этноса, но и
продуктом этноса, а создание общности языка
√ результатом этногенеза; последнее
особенно заметно в случае формирования
этносов из разноязычных групп населения (например,
в странах Америки). В результате такой
тесной связи язык используется как один из
важнейших символов этнической
принадлежности. Нередко в качестве таких
символов выступают и специфические
элементы культуры этноса.
Самовоспроизводство этноса обеспечивается
преимущественным заключением браков
внутри этноса и путем передачи новому
поколению языка, традиций и т. п. В случаях,
когда этнос формируется из резко
различающихся расовых групп, только их
брачное смешение, широкая метисация,
создает основу для возникновения чувства
этнической близости.
╚Возрождение╩ роли этносов, начинающееся
с эпохи раннего капитализма, связано, с
одной стороны, с усилившимся значением
языка для установления экономических
связей, с другой стороны, ≈ с возможностью
использования этнической принадлежности в
конкурентной и идеологической борьбе. О ╚возрождении╩
этносов свидетельствует укрепление
этнического (национального) самосознания,
видное место в котором занимает
представление об общности происхождения и
исторических судеб входящих в этнос людей.
Возникнув, национальное самосознание
оказывается весьма стойким, сохраняющимся
длительное время даже при территориальном
отрыве отдельных людей и частей этноса от
этнического ядра, даже при изменении ими
языка и культуры. Поэтому именно оно широко
используется в качестве индекса этнической
принадлежности при определении ее в
переписях и других формах статистического
учета.
Однако этнический ╚ренессанс╩,
продолжающийся до сих пор во многих странах
мира, явление исторически преходящее. Уже
экономика развитого капитализма ломает
национальные рамки, как бы лишая это
явление материальной базы, создает основу
для нивелирования этнических различий, для
интернационализации культуры и т. п.;
социализм, утверждающий национальное
равноправие, лишает национализм
идеологической базы и открывает пути для
предсказанного классиками марксизма-ленинизма
слияния наций.
- Примечания
[1] Эта
мысль Ф. Энгельса подробно рассмотрена в кн.:
Ю. И. Семенов. Возникновение человеческого
общества. М., 1965.
[2] К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 25-26.
[3] В. И.
Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 258.
[4] Более
правильно этот вопрос освещен в статье того
же автора ╚Этнос и эндогамия╩ (╚Советская
этнография╩, 1969, ╧ 6).
| |
|
