Об историческом значении России

М. П. Розберг

Впервые опубликовано // Журнал министерства народного просвещения. Ч. 17, С. 1≈17, 1838.

авторизованный перевод лекции на французском языке

Речь, произнесенная в Императорском Дерптском Университете, в высокоторжественный день Тезоименинства Её Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны, профессором русского языка и русском словесности М. Розбергом (Речь эта была произнесена на французском языке ≈ отметил редактор журнала С. С. Уваров, министр народного просвещения).

Le peupe russe n'est pas une bagatelle.

Napoleon.

Русский народ не пустячок.

Наполеон.

La Russie, jeune encore аu milieu du vieux continent, grandit depuis un siècle avec une rapidité singulière. Son avenir est d'un poids immense dans nos destinées.

Les destins de la Russie sont aujourd'hui le champ ouvert à toutes les méditations. Ces terres du septentrion ont dejà plusieurs fois jeté le torrent de leurs peuples a travers l▓Europe et l▓Asie, Les Français de ce temps ont ou, entre autres merveilles, paître dans les gazons des Tuileries des chevaux qui avaient coutume de brouter l▓herbe аu pied de la grande muraille de la Chine.

Victor Hugo.

Россия еще молода посреди старого континента, развивается с необычайной скоростью в течение века. Её будущее ложится громадным грузом на наши судьбы. Судьба России является в настоящее время открытым пространством для любых размышлений. Эта северная земля уже множество раз отправляла потоки своих народов через Европу. Азию. Французы видели, среди других диковин, как паслись лошади на газонах сада Тюильри, которые привыкли щипать траву у подножия Великой китайской стены.

Виктор Гюго.

Торжество, нас теперь соединяющее, посвященное Тезоименинству Её императорского Величества Государыни Императрицы (Александра Фёдоровна урождённая принцесса Фридерика Шарлотта Вильгельмина, известная также как Шарлотта Прусская [13.07(24.07).1798, Потсдам ≈ 2.07.(14.07)1860, Царское Село], супруга российского императора Николая I ≈ Создатели сайта), семейному празднику для всей России, должно невольно возносишь мысли наши к судьбам нашего славного Отечества, ≈ к судьбам этой обширной Державы, о коей один знаменитый Писатель справедливо сказал, что её надобно рассматривать не наравне с прочими Государствами, но как особую часть Света.

В самом деле, если обратим внимание на её географическое положение, почти неприступное, на безмерное пространство её владений, на её неистощимые средства, на разнообразие её климатов, благоприятствующих всем родам промышленности, на моря, ее омывающие, большие реки , пересекающие ее по всем направлениям, на её народ трудолюбивый, умный, неустрашимый, говорящий одним из самых изящных языков, которые когда-либо звучали на Земном Шаре: мы невольно сознаемся, что Россия занимает важное место в общем составе человечества.

Бытописания подтверждают это мнение, принятое даже закоренелыми врагами нашими, еще не вполне ослепленными завистью и ненавистью. Гром оружия нашего раздавался в ледяных степях Лапландии, на берегах По, Сены и Евфрата, на волнах Архипелажских, под стенами Константинополя, у подошвы Арарата и в Америке.

Государство, обнаруживающее столь могучую внешнюю деятельность, не можешь существовать напрасно; оно должно иметь цель, предопределенную Проведением, я достигает этой цели, проходя разные изменения своего развития вещественного, общественного и нравственного. По всей вероятности, России суждено прекратить кровавые раздоры Запада с Востоком, ≈ согласить их распри, кончить их долгую тяжбу и слить в необъятном лоне своем разнородные стихии обеих враждующих сторон. Геродот историк более поэтический, нежели философ, первым заметил борьбу Европы с Азией. Борьба сия не случайная; она не происходить ни от честолюбия, ни от прихоти людей, ≈ причин второстепенных, побочных; борьба сия необходима и неизбежна. Это война двух разнородных образований (civilisations), двух противоположных стремлений: война духа Западного с духом Восточным. Они враждуют с самой отдаленной эпохи, и каждый ищет подавить другого. Чем кончиться брань сия? кто будешь наконец победителем и побежденным? Философия Истории не предсказывает будущего, не вникает в тайники Провидения. Она может только определить, рассматривая события, какой, по видимому, закон обнаруживается в борьбе, нами обозначенный, и какому правилу повиновались происшествия, с нею соединенные.

Но сей закон, сие правило, мы смело говорим это, есть возрастающее могущество Северного мира.

Бросим беглый взгляд на Историю.

Европейский мир возникает в Греции: здесь начинается восстание Запада против Востока. Греция, за 1500 лет до Р. Х., вся принадлежат Восточным поселениям. Все там Египетское, Фригийское, все, наконец, дышит Азией. Эллинское племя, поколения Япета и баснословного Прометея набегают с Кавказа я возмущают господство недвижного образования. Они торжествуют оружием, как всегда Север торжествуешь сим средством над Полуднем; до Восточные нравы скоро побеждают их: они становятся добычею Азии: немедленно являются Ираклиды; закаленные в обычаях и духе Севера, они снова начинают восстание Запада, и для Греция делают то же, что Каролинги сделали для Франции. Ираклиды водворяют в Греции дух Западный, как во Франции Каролинги водворяли владычество Германского духа. Они останавливают Грецию на перевесе к образованию Азийскому, как остановили Каролинги Францию на перевесе к старому Римскому образованию. Они создают для неё новую судьбу. Со времени Ираклидов существует уже Европа, существует мир Западный, еще слабый и стесненный в небольшой стране, но способный противостоять нападениям своего соперника и упрямо приверженный к собственным обычаям.

Война Персидская разительным образом доказываешь сказанное нами. Восток, раздраженный сопротивлением этой ничтожной Европы, воздвигает против неё свои бесчисленные войска. Он хочешь задавить рождающейся Западный Мир всею тяжестью Мира Азийского. Он побежден пря Марафоне, Саламине, Платеях, небольших сражениях, если смотреть на число победителей но важных и великих, если обратить внимание на их последствия: ибо она решала участь Европейского образования. И Провидение, которое венчаешь славою подвиги человеческие по мере того, как они более иди менее относятся к целям его, даровало победам Греков славу несокрушимую.

Претерпев поражение при Саламине и Платеях, Востока начал выжидать время и развращать роскошью своих нравов. Скоро Греция опять стала клониться к Азии Великий Царь с эпохи Анталкидского договора, располагает по своей воле жребием Греции. Что будет с Европейским миром? Не бойтесь за него: на Севере, как и всегда, возникаешь Держава, призванная внести оружие в самую средину Азии. Это Держава Македонская; но подвиг её велик и непродолжителен. Преемники Александра отдаются Aзии: Птоломеи, Селевки не иное что, как Царя Восточные. Восток, отступивший пред Западом, возвращается, захватывает своего соперника, и готов его уничтожить. Является Рим ≈ Восток побежден снова. Каждый раз потеря его значительнее, поражение его обширнее; не смотря на то, он все еще удерживаешь свое первенство, и если не умеет побеждать, по крайней мере умеет поглощать своих победителей.

На чем основано это первенство, переживающее столько бедствий? На обстоятельстве решительном: Восток имеешь на своей стороне большинство образованных народов. Какие народы в тогдашнее время были напитаны духом Европейским? Греки и Римляне: Греция и Италия составляли всю Европу и в этой тесной Европе сколько еще Азиатского! Рабство, домашняя неволя женщин, и скоро в Риме деспотизм. Посмотрите, напротив, сколько стран образованных по духу Восточному: Египет, Сирия, Понт, Армения, Греческие поселения в Азии, которые каждый день все более и более сближались с нею по обычаям, понятиям, Вере. Следовательно, Восток имел на своей стороне количественное большинство образованных народов, и даже в Европейском мире большинство понятий принадлежало также ему.

Вот чем объясняется в Древнем мире преимущество Востока и та чудесная сила, с какой он поглощал, одних за другими, всех своих победителей: Греков, Македонян, Римлян. Рим есть последняя, величайшая его добыча, и, посмотрите, сколько употребил он времени на приобретение оной, начиная от Лукулла, первого Азиатского Римлянина, до Диоклетиана, при котором преобразование совершилось: не только Восток потерял много времени, ≈ ему еще надобно было сделать важные уступки. Сравните в этом отношении поглощение Державы Македонской с поглощением Римской Державы: какая разница! Сколько первое, не говорю уже быстрее, но очевиднее, вернее второго! Во время преобразования Македонян, рабство с одной стороны и порабощение женщин с другой, остаются неприкосновенными. Во время Римского преобразования, рабство начинаешь колебаться, и женщины освобождены. Это поглощение неполное, трудное, подсказывает, что сила Азийского образования начинала уже слабеть, и что Европейское образование постепенно росло и усиливалось. В тогдашнюю эпоху, мир представлял собою нечто среднее: он был Полуазиатский, Полуевропейский. Это скорее было смешение, нежели сродство; такое состояние общества любопытно наблюдать в последовательном порядке Римских Императоров; оба духа, борющееся в Государстве: дух Восточный и дух Европейский, попеременно имеют Императоров, каждый своей школы: Адриан принадлежит школе Азийской, Марк Аврелий школе Европейской.

Вскоре Христианство озарило животворным светом своим Восток и Запад. (Скажем ниже несколько слов об этом предмете, который никак не может быть оставлен без особого внимания. ≈ Ред.)

Но хотя Церковь на Западе, в последствии под управлением Пап и приняла цвет Европейский, Константин воздвигал престол Империи на прёделах Востока, и Восток таким образом все еще первенствовал: большинство было на его стороне. Галлии, отчасти покоренная Западному образованию, не вознаграждала отложения Империи Римской, с каждым днем 6oлее решительного.

Общество не могло оставаться в этой нерешительности. Восток был смешан с Европою. Оба противоположные мира, от взаимного трения, ослабевали и теряли свою естественную твердость. Надобно было, чтобы или один из них поглотил другого, или каждый обратился к своему природному гению. Такое стремление обнаружилось двумя великими событиями: одним, чисто Европейским ≈ вторжением Варваров, другими чисто Азийским ≈ законом Магомета.

Варвары нахлынули вместе из всех глубин Севера. Тогда Европа еще раз была основана, но прочнее нежели во времена Ираклидов, Александра или Рима. Полторы тысячи лет независимости в настоящее преимущество Запада над Востоком неопровержимо доказывают величие этого нового основания.

Вторжение Варваров еще не доставило Европе большинства голосов в Мире; но, по крайней мере установилось равенство: Европейское образование, с этой эпохи, имея на своей, стороне Францию, Англию, Испанию и Германию, смело ратовало против образования, ему враждебного, которое уже не могло ни победишь его, ни подвергнуть исключительному своему влиянию. Это равенство существовало пятнадцать веков. Россия, тому назад сто лет и более, вступила в общую сферу Европы. Тут на сторону Европы перешло большинство, и преимущество, которое есть следствие оного.

Восток, резко отвергнутый Европою в эпоху вторжения Варваров, не замедлил отмстить. В седьмом веке является Магомет. Магомет есть самое блестящее противодействие Востока образованию Западному; это есть возвращение к рабству, к неволе женщин, постановлениям составляющим основание Востока. Магомет освободил Aзию от всего, что в ней было Европейского, как Варвары освободили Европу от всего, что она имела Азиатского.

С этого времени, оба враждебные образования взаимно наблюдают одно за другим, беспрестанно борются, и победа колеблется еще долго. Завоевания Аравитян отплачивают за вторжение Варваров; Крестовые походы ≈ возмездие завоеваниям Аравитян, а Турки, наконец, возмездие Крестовым походам. В самом деле: начиная с новой эпохи, оба противоположные мира не перестают сталкиваться. Однако, в продолжение тысячи пятисот лет, ни один из них не можешь поглотить другого. От чего это? от равенства сил. Условие поглощения есть несоразмерность способов. В древности, Восток поглощал Запад, ибо преимущество в большинство были на его стороне. Когда пришли Варвары, когда Европа начала иметь в мире равенство сил, тогда Восток совершенно потерял свое первенство, но Европа еще не приобрела его: отсюда равновесие и равенство борьбы.

В шестнадцатом веке такой порядок вещей начинаешь изменяться. Европа, растет и укрепляется; Восток падает; дикое мужество Оттоманов изнемогает мало по малу. Лепантское сражениe наносит роковой удар морской силе Азии. В семнадцатом веке, победы Принца Евгения и Иоанна Собесского более и более колеблют исполина. Наконец, в восемнадцатом веке, Россия выходить на сцену и Англия распространяет свое владычество в Индии. С того времени установился перевес; который Европа имеет теперь над Востоком. Лишь только сей перевес решился в пользу нового мира, Запад устремляется на Восток с неукротимой быстротою.

Две силы содействовали непреодолимому могуществу такого движения: сила оружия и сила образованности. Запад не забыл своего старинного первенства в битвах; кроме того, нравы и понятия его покоряют племена, прежде щадит его оружие. Этот перевес нравов, Искусств и Наук, прежде помогавший Востоку карать настоящих его победителей, теперь ≈ достояние победоносной Европы: она торжествует над Востоком двойным могуществом силы и Наук.

Странное дело, как все происшествия, в продолжение последнего шестидесятилетия содействуют чудесным образом сему завоеванию. Россия, которая, кажется, предназначена исполнить волю Провидения над судьбами Востока, теснит Оттоманов на Дунае и в Малой Азии, подвигается в Персию и ведешь торговлю с Китаем; Англия распространяется в Индии и направляешь своих воинов, купцов, путешественников, в самую средину Бирманской Империи. В голову Бонапарта западает мысль покорить Египет, и намерение его тотчас исполнено. Греция, посредничеством Союзных Держав приобретает независимость: Турецкий флот уничтожен при Наварине. Россия переходит Балканы и предписывает мир в Адрианополе. Валахия и Молдавия изъяты от преобладания Восточного. Наконец, поелику самые малые причины нередко производят великие следствия, когда все уже было готово, Алжирский Дей дает опахалом удар французскому Консулу, и вот ≈ Алжир превращается в Европейское поселение. Ко всему этому прибавьте, что убедительность, влияние наших понятий во время мира делают то, что делает во время войны наше оружие, и, таким образом, ни одно мгновение не потеряно для торжества образования Европейского. Турция мало по малу поддается нашим обычаям; Египет учится в нашей школе; действительно, всюду Восток уступает Европе; всюду Европа вооруженная или ученая теснит И завоевывает Восток.

Какое дивное, величавое зрелище открывается при виде сцепления и хода этих законов Проведения! Ламартин (Альфонс де Ламартин, французский поэт, историк и политический деятель [11.10.1790 ≈ 28.02.1869] ≈ Создатели сайта) пышными стихами воспевает желудь, брошенный ветрами в трещину скалы; скоро желудь становится деревцом, потом деревом, потом древом безмерным, коего ветви осеняют всю окрестную долину. Тому назад три тысячи с половиною лет, также дубовый желудь, слабый росток упал с вершин Кавказа и из рук Прометея в тесный угол Греции: это гений Европы ; он вырос, он укрепился, не смотря на бури, и теперь гордо простирается над Вселенною. Как обширна, как велика, со своими искусствами, законами, понятиями, с паром, носящим её суда, с огнем, носящим её мщение, эта Европа, которая, тридцать пять веков тому назад, помещалась вся под шатрами сынов Эллина, в каком-нибудь ущелье скал Фессалийских. Как поучительно следовать за быстрым бегом сей колесницы новейшего образования, куда Прометей водрузил искру просвещения, подобно заре непогибающего солнца, и которую устремил он в пространство веков, да освещаешь мир! Сколько стран, озаренных в её тридцатипятивековом течении! Сколько она проложила и пролагает еще путей! Смотрите, каким образом она вдруг двадцатью вратами влетает в ограду Востока, то с громом нашей артиллерии, то с книгами наших ученых! Судьбы исполняются и приходят к концу. Азия уступаешь Европе.

Роль, занимаемая Отечеством нашим в великой Драме Истории, возбуждает живое, сильное участие, ибо тесно связана с главными целями рода человеческого. Человечество составляешь одно гармоническое целое, где каждое Государство образует орган необходимый для общего состава, и одарено определенными отправлениями. В древнем мире, Греция, во всех созданиях своих, во всех действиях, обнаруживаешь преимущественно чувство Изящного; Рим ≈ силу деятельную и Право. В мире новом Франция представляет жизнь общественную; Германия выражаешь отвлечение и Науку, Англия, в особенности, отличается промышленностью и торговлею. Эти Государства, эти разнообразные отправления сходятся в обширные единства, запечатленные более или менее сходными свойствами и одинаковыми особенностями. Не смотря на свои распря и треволнения, Европа всегда воображала начало движения, поступательности, развития, одним словом начало духовное или умственное. Азия, напротив, в частях своих, в постепенные эпохи своего существования, являет нам начало покоя, косности, неподвижности, одним словом, ≈ начало плоти и пребывания. Но две противоположные стихии должны иметь среду, где бы они сливались, среду, которая, обнимала бы их и в то же время была от них отлична: так в Химия два вещества теряются в произведении, где разнородные свойства их исчезают, облекаясь в другой вид (выделено Создателями сайта) (Нет спору, что Запад стремился к усовершенствованиям всякого рода: за то неподвижному Востоку предопределено было блюсти в недрах своих от начала мира чистое Богопознание , которое наконец с пришествием на землю Спасителя озарило в новом виде Вселенную. Никогда Запад не в силах будет воздать Востоку за этот Божественный дар, коим Промысл доказал, как ничтожны все стремления человеческой мудрости пред светом Небесным, вынесенным немногими учениками Божьими из среды народа, далеко уснувшего в образованности к Риму, владык Света, и Греции, наставница Рима. И ныне тот же неподвижный Восток, презираемый образованным Западом, угнетаемый Алькораном , хранит в груди своей сие Божественное учение, в первобытной не винной чистоте, подобно неизменному виду одежды своих Священнослужителей. Запад представил нам другое зрелище. Там стремление к усовершенствованиям, сделав много полезного для образованности, дерзновенно прикоснулось и к тому, что не должно подлежать никакой перемене: за одними нововведениями следовали другие и дали повод к Реформации. Но как торжество противодействия всегда бывает слишком далеко от должного равновесия, то в Реформация не могла остановиться в пределах умеренности: она еще вовлекла за собою множество других учений, бедных чувством Веры, но обильных злоупотреблениями разума, который забыл свою органиченность. Обратимся же к нашему любезному Отечеству. Будущее его предназначение должно быть соответственно тому влиянию, какое оно имеет на судьбы Востока и Запада. От первого получило оно Веру истинную от второго заняло успехи гражданственности. Не очевидно ли, что ему предлежит быть некогда примирительницей Востока с Западом в смысле не только гражданского о6разования, но и самой Веры? ≈ Ред.)

На Востоке, Правительства и народы кажутся равно неподвижными; перевороты там большей частью внешние: это завоевания и нашествия возмущающие поверхность общества, но редко проникающие в глубину его; они или производят беспорядок наружный, или оставляют вещи в прежнем положении. На Западе, Правительства вообще неподвижные, имели дело с народами поступательными. Вот причина кровавых неустройств, сопровождавших, в разные времена, тяжкое развитие Европейского образования. В России, напротив, народом всегда руководствовало Правительство; оно его усовершенствовало; оно шло впереди всех общественных улучшений. Это отличительное свойство нашего исторического быта, патриархального и вместе поступательного, чуждого Европе и Aзии, составляет, нашу силу, нашу славу и прочную основу нашего могущества.

Россия не Азия и не Европа, но самостоятельный, особый мир. Ложные мнения, распространенные на её счет, происходят от того, что об ней часто судили по наведениям и примерам, которые вовсе не идут к ней. Возникшая под влиянием политическим Норманнов, религиозным и умственным ≈ Константинополя, даже в первую эпоху своего существования являла религиозность, теперь ее обозначающую. Принуждение войти в неприязненное столкновение с Ордами Азийскими, она сначала оказывает им только оборонительное сопротивление; покоряется; заманивает их; поглощает в своем объеме, и спасает Запад от их нашествия. Наступательное противодействие ей начинается в княжение Дмитрия Донского. Освободившись она мало по малу оправляется от своей долгой неволи; превращается в сильное Государство; отражаешь Европейские нападения Поляков и Карла XII, завоевывает себе место в ряду народов просвещенных, нанося в то же время тяжкие удары Турции, Персии. Европа, одушевленная величайшим военным гением новейших времен ≈ Наполеоном, отваживается на последнее, исполинское предприятие ≈ подчинить ее исключительному своему влиянию; но Россия останавливает Европу, побеждает её, ниспровергает все препятствия; снова громишь Оттоманов; наказывает древнее отечество Дария и Ксеркса; подавляет мятеж Польши, и, таким образом, избегая обеих крайностей и вместе служа им неразрывною связью, она шествуешь неколебимо к высокой цели, назначенной ей Провидением.

Наши Монархи , верные призванию своей Державы, бодрствовали над нею во дни бурь и бедствий, а, покровительствуя Наукам, Искусствам, промышленности, вознесли ее на верх славы и благоденствия. Петр Первый. Екатерина Вторая, Александр, Николай! Чья Русская душа не пылает восторгом, обтекая мыслью давние Ваши подвиги! Но Государство должно вверять священный залог своей будущности воспитанию вполне народному юных поколений; и поощрения расточаемых Правительством Учебным Заведениям, меры, им принимаемые для правильного развития образованности, доказывают миру отеческие заботы нашего Великого Царя и милосердие Августейшей Его Супруги, коей мудрость устраивает в грядущем счастье семейств, а коей нежные попечения услаждают горький жребий сирот и злополучных.

 Материалы любезно предоставлены коллегой под ником Bewerr (г. Рига).